Таулос. Книга первая. Северный ветер

— Я не совсем понимаю вас, — отозвался Сенгтай.

— Мир, который ты воспринял как нечто чуждое, ужасное и нереальное, однажды существовал, и существовал он здесь, на этой земле.

— Это далекое прошлое нашего мира? Я правильно понимаю вас? — спросил Сенгтай.

— Именно так, — ответил Даргон, — все верно. Это было очень давно, так давно, что, пожалуй, было бы неправильно называть все увиденное тобою — нашим миром. Все это было здесь еще до начала первой эпохи, еще до того, как на земле появились первые живые существа.

— Но разве те, кого я встретил в глубине…, — Сенгтай пытался придумать название этим чудовищам, — разве они не были первыми?

— A-а, эти! — протянул Даргон и отмахнулся, — это духи. Их зовут Каа-нцу.

— Их зовут?! — переспросил Сенгтай. — Так значит, они реальны?

— Так же, как ты или я, — ответил Даргон, — это не было магией или иллюзией. Эти духи появились на этой земле в тот самый момент, когда она начала существовать, и они будут здесь до последней ее минуты.

— Странное название, — задумчиво произнес Сенгтай, — оно кажется мне знакомым…

— В переводе на язык инаров это значит «тени забытых страхов», — произнес Даргон, — но само название пришло из другого, гораздо более древнего языка. Ты можешь услышать некоторое созвучие с языком инаров, потому что он впитал в себя большую часть того языка. Однако со временем, эти слова терялись и заменялись другими.

— Что же им нужно здесь? И почему я никогда не слышал о них раньше? — удивленно произнес Сенгтай, словно говоря с самим собой.

— Они никогда не выходят наружу, — ответил Даргон, — их мир в глубине земли. Никто не знает про них, и они не хотят ни про кого знать. Они питаются злобой и смертью, наш мир им не подходит.

Сенгтай молча слушал старика. Он был задумчив и немного встревожен. Заметив это, Даргон спросил его:

— Что-то случилось?

— Да, — ответил Сенгтай, — раньше я и понятия не имел о том, что недавно увидел, и моя жизнь казалась вполне нормальной. В ней было все: и радость, и разочарование. Но теперь, — Сенгтай на миг остановился, — я переполнен тревогой от того, что знаю, и потому что одинок в своем знании.

— Мне знакомо это чувство, — согласился Даргон и похлопал Сенгтая по плечу, — а теперь представь, каково мне. Ведь я видел и знаю гораздо больше! И ты однажды узнаешь все, что знаю я. Перед тобой откроются все тайны. Но не сразу. Иначе это убьет тебя.

— У меня остался лишь один вопрос, — произнес Сенгтай.

— Я слушаю тебя, — Даргон придвинулся ближе, давая понять, что он готов ответить.

— Как это произошло? Как я мог стать свидетелем того, что скрыто от глаз? Как можно увидеть то, что было много тысячелетий назад, если даже сама история давно похоронила это в своих глубинах?

Даргон почесал затылок, прежде чем ответить на вопрос.

— Я скажу тебе кое-что, но ты не должен пока просить большего, — он посмотрел на Сенгтая. Тот кивнул головой.

Недавно ты упрекнул меня в скрытности, решив, что я не честен с тобой, ты помнишь это?

Да.

Ты хотел взглянуть мне в глаза, чтобы понять, что я за человек, с кем ты имеешь дело.

Я помню, — произнес Сенгтай.

Так вот, — продолжил Даргон, — ты сделал это, посмотрел мне прямо в глаза, и теперь ты знаешь, куда тебя это привело.

На минуту в пещере воцарилась тишина. Сенгтай обдумывал то, что услышал.

То есть все это я увидел внутри вас? — спросил он.

Да, — ответил старик, — именно. Ты видел то, что некогда довелось увидеть мне. И однажды я объясню тебе, что это значит, но не сегодня.

Сенгтай ничего не сказал. Он просто на миг прикрыл глаза, что означало полное согласие.

Даргон поднялся на ноги и расправил одежду.

— На сегодня наши беседы окончены. Теперь тебе есть о чем подумать, но, лучше, начни делать это завтра с утра. А сейчас пора отдыхать, — сказал он и направился прочь он Сенгтая. Тот посмотрел ему вслед, а потом повернулся на бок.

Сон — это хороший отдых, когда твоё тело и разум измучены. Он вернёт им силы и тогда, немного позже, будет время, чтобы во всем разобраться.

Глава 8

За яркой пеленой света можно

не заметить даже самую глубокую

тьму.

Двенадцатый день месяца быстрых ручьев. 2852 год Четвертой Эпохи.

Зима после долгих недель сопротивления наконец-то отступила, и на просторы Великой Равнины пришла весна. Солнце, поднимаясь с каждым днем все выше над горизонтом, растопило снега, вплоть до последнего грязно-серого сугроба, отчаянно цепляющегося за землю, в тени начинающего покрываться молодой листвой, кустарника. Ветер подул с юго-востока. Теперь он был теплым. Природа оживала, наполняя воздух пением птиц. В прошлогодней траве засуетились насекомые. Все чаще стали появляться мелкие животные, проснувшиеся после зимней спячки. С каждым днем становилось все теплее и теплее. И вот уже на дорогах появилась пыль, поднимавшаяся каждый раз, как легкий ветерок проносился мимо.