МАКС. Да, я люблю апельсины.
ШУТ. Видите. Ладно, вы тут посидите пока. И забудьте про очередь.
МАКС. Я хочу три апельсина. Я люблю три апельсина.
ШУТ. Спокойно сидите, я вместо вас постою.
МАКС. За апельсинами?
ШУТ. Да. Только тихо, ни звука. Вы меня поняли?
МАКС. Да.
КУХАРКА. Этому дала… этому дала… этому дала…
КУХАРКА. А этому не дала!
ШУТ
КУХАРКА. Ты лес валил? Ты воду носил? Ты кашу варил?
ШУТ. Я… я… я…
КУХАРКА. Ты съел с этой кашей бессмертную душу страны? Ты, похоже, не наш человек, ты Сатурну не брат, не товарищ.
А ну-ка, ребята, берите его, да в котел — пусть поварится в нашей среде…
ШУТ. Нет!
КУХАРКА. Пока не наступит суббота!
ШУТ. Нет, умоляю, не надо! Я просто актер! Я знаю, вам нужен, вам нужен другой человек!
КУХАРКА. Кто? Какой еще человек?
ШУТ. Принц, идите скорее сюда!
ШУТ. Вот, прошу познакомиться, это тот самый… э-э… субъект, о котором я вам говорил.
КУХАРКА
МАКС
КУХАРКА
ШУТ. А черт его знает!
МАКС. Три апельсина хочу, три апельсина, три…
КУХАРКА. Что он бормочет?
ШУТ. Он говорит — подождите минутку… ему позарез, прямо сейчас, нужны апельсины. Три-четыре, в крайнем случае два.
КУХАРКА. Позарез? Апельсин?
МАКС. Я люблю…
КУХАРКА. Заводной апельсин?
ШУТ. Разве он заводной?
КУХАРКА. Разумеется! Это вам не будильник и не безопасная бритва. Это, братья, смертельно опасный, гигантский, горячий, оранжевый шар! Вам его показать?
ШУТ. Я не знаю. Пожалуй, не стоит.
МАКС. Подождите, я должен сначала… надеть свою бабочку.
КУХАРКА
ШУТ. Бабочка.
КУХАРКА. Мамочка! Это же бантик!
ШУТ
КУХАРКА. Чернушка, букашка! Помнишь Ялту? У Черчилля был дорогой, восхитительный, фирмы «Олимп». Черт меня подери!
МАКС
ШУТ. Предлагаю обмен. Раз вы так возбудились, то вы заберете себе этот бантик, а мы забираем свои апельсины и…
КУХАРКА. С этим бантиком я бы не кашу варила, а всю ночь напролет танцевала фокстрот. Или нет! Аргентинское танго! Ангина, озноб, лихорадка! Мне, естественно, нужен партнер.
ШУТ. Я… не то чтобы я…
КУХАРКА. Говорил, что артист, — отвечай за слова.
ШУТ. Да у вас тут, смотрите, на выбор, какие орлы. Все военная косточка, с выправкой!
КУХАРКА. В этих мужская — одна оболочка. Внутри они все мертвяки, мокрецы.
МАКС. Симулякры?
КУХАРКА. Вот именно. С этими хрен потанцуешь. У них в голове два режима, две главные кнопки…
МАКС. Страх и ненависть?
КУХАРКА. Точно! Откуда все знаешь? Дай мне бабушку, бантик. Пожалуйста.
МАКС. Скажешь «бобок» и получишь.
КУХАРКА. Бобок!
ШУТ. Думаю, это пароль.
КУХАРКА
ШУТ. Я на ногу вам наступил.
КУХАРКА. Ты чудесно танцуешь. Озноб, лихорадка, ангина! Ах, увидел бы ты, как я женскую плоть ублажал, уважал, потрошил, как народное тело крошил! То есть нет, это я не про то. Апропо, можно бантик на память?
ШУТ. На добрую память? Конечно. Ну, теперь апельсины?
КУХАРКА. Ищите вон там, под землей.
ШУТ. Под землей? Почему под землей?
ШУТ. По-моему, принц, у вас идефикс.
МАКС. Нет, у меня идемакс.
ШУТ. Ваше высочество, мне уже не смешно. Так легкомысленно — взять и сбежать за кулисы! Все-таки это не сцена — это ваша страна, ваша родина…
МАКС. Да. Свобода выбора тоже моя.
ШУТ. Разве, принц, у наследника есть этот выбор?
МАКС. Каббалисты считают, что есть.
ШУТ. Кто?