Те, кто уходят

Его дочь ждала своего первого ребенка и сомневалась в том, что любит мужа, но Луиджи утверждал, что все будет хорошо.

– Она только опасается, что даст ребенку жизнь, а жизнь – настоящий ад, – сказал Луиджи.

Он был категорически настроен заплатить за вино из собственного кармана.

Рею не давала покоя мысль о том, как получить деньги. Но следующие несколько минут пути он убеждал Луиджи, что будет лучше, если он и синьору Чьярди представит его под вымышленным именем. Луиджи возражал, мол, нет никакого риска, если сообщить Паоло правду, нужно только объяснить, почему он должен держать язык за зубами, но Рей твердил, что чем меньше людей знает, тем надежнее его тайна, и Луиджи сдался. Пусть синьор Чьярди знает Рея как Джона Уилсона.

– Если я дам вам дорожный чек, вы сможете обменять его для меня на деньги? – спросил Рей. – Без паспорта?

Рей полагал, что Луиджи наверняка знает такое место.

– Да, смогу. Он немного возьмет за это. Ну, процентов пять, может.

Примерно такого Рей и ожидал. Он положил книжку дорожных чеков на верхушку декоративного каменного столба посреди узкой улочки и выписал два чека на сто долларов каждый.

– Вы сможете получить столько? Две сотни? Я буду очень благодарен даже за одну сотню.

– Две сотни? – Глаза Луиджи широко распахнулись, хотя сумма была вовсе не астрономическая; он кивнул и сказал уверенно: – Si. Due cent’ dollari, si[43].

– А сегодня вы не смогли бы их получить? – спросил Рей, когда они пошли дальше.

– Si. Только может быть, доставлю не сегодня, а завтра.

– Меня это устраивает. Вам я тоже дам пять процентов.

– Ах, не надо, – сказал довольный Луиджи.

– Вы оказываете мне услугу.

– Я принесу деньги завтра к Паоло. Если не смогу прийти сам, то положу их в конверт для Джустины.

– Кто такая Джустина?

– Повариха Паоло.

Рей купил «Гадзеттино», просмотрел первую страницу, потом сунул ее себе под мышку – слава богу, сегодня про него ничего не было, по крайней мере на первой странице. Он надеялся, что его родители не тревожатся.

– И еще, – сказал Рей, когда они подошли к дому из красного кирпича, дому синьора Чьярди, как сказал Луиджи, – лучше, если синьор Чьярди будет думать, что у меня при себе не очень много денег.

Он не хотел этого говорить, но ему казалось, что будет безопаснее, если синьор Чьярди решит, будто денег у него мало.

– Sissi, d’accordo[44], – сказал Луиджи.

– Но я готов доплачивать за обогреватель в комнате – я так еще и не оправился от болезни. Вы же знаете, я простудился.

– Si, capisco[45].

Луиджи нажал кнопку звонка в стене, они услышали звон в глубине дома, и через некоторое время дверь открылась. На пороге стоял улыбающийся полный человек в свитере и старом костюме.

– Ah, Luigi! Come va?[46] – Он тепло обнял Луиджи.

Луиджи представил их – синьор Джон Уилсон и синьор Паоло Чьярди, – и Рей порадовался, что Луиджи сразу же заговорил о комнате.

Синьор Чьярди любезно провел Рея и Луиджи по неухоженному саду и патио в дом, в котором стоял холод, но имелась превосходная массивная мебель и каменная лестница. Рею предложили на выбор две комнаты, и он выбрал меньшую, поскольку ее будет легче обогреть. Комната стоила пятьсот лир в день, а дрова для печки – за дополнительную плату. В комнате имелся небольшой камин и печурка из красного кирпича. Туалет находился во дворике в углу, ванная – этажом ниже комнаты Рея. На крыше была оборудована терраса, по ее краю стояли цветочные горшки, а за домом раскинулся сад, одна лоза вилась у окна его комнаты. Рея все устраивало. Он заплатил за неделю вперед, и синьор Чьярди позвал худощавую женщину лет шестидесяти и попросил ее затопить печь в комнате синьора Уилсона.

– Идемте выпьем по стаканчику вина, – сказал синьор Чьярди.

Они спустились в большую кухню, выстланную плиткой, и синьор Чьярди разлил вино из объемистой бутыли в оплетке в три стакана, которые поставил на большой деревянный стол. Луиджи еще по дороге сказал Рею, что синьор Чьярди оптовый поставщик рыболовецких товаров и у него есть склад на Фондаменто-Нуово, но синьор Чьярди бо́льшую часть времени проводит дома. Насколько сумел разобрать Рей, Луиджи сообщил синьору Чьярди, что синьор Уилсон вчера утром обратился к нему у Понте ди Риальто, куда тот доставлял овощи, и спросил, не знает ли он кого-нибудь в «настоящей Венеции», кто сдавал бы комнату. Синьора Чьярди такое объяснение вполне удовлетворило, и он порадовался арендатору, а личность Рея его ничуть не интересовала, за что Рей был ему благодарен.

– Дом после смерти моей жены опустел, – сказал синьор Чьярди. – А детей у нас не было. – Он пожал плечами – удрученное, трагическое движение, сопровождаемое безропотной улыбкой. – А у вас, синьор, есть дети?

– Я не женат, – ответил Рей. – Возможно, будут со временем.

– Sicuro[47], – сказал синьор Чьярди, натягивая свитер на живот.

На нем было два свитера.