Те же и Скунс

Настороженное выражение мигом растаяло. Ирина Юрьевна устремилась в дом за дополнительной чашкой, а Степан Петрович приподнялся с лавки и крепко пожал ему руку. Из чего Алексей заключил, что «деды» и впрямь были о нём премного наслышаны. Почему-то это взволновало и обрадовало его. Как будто мнение двоих стариков вправду могло для него что-нибудь значить…

— Ну, я побежала, — заторопилась соседка. — А то вовсе стыд потеряла: на два слова, и сижу, и сижу…

— Так сидите на здоровье, Тамарочка, — остановила ее Ирина Юрьевна. — Ещё чайку выпейте…

— Да куда ж чаем наливаться перед дорогой, — засмеялась Тамарочка. — Мой-то нынче опять кататься собрался! Пацан да и только…

Было видно: как бы осуждая на словах «мальчишество» мужа, в действительности она рада была ему потакать.

Забрав огурцы, она удалилась по натоптанной (знать часто в гости ходили) тропинке к соседнему дому. Этот дом едва ли превосходил размерами жуковский, но был в отличие от него, не ветшающей развалюхой, а новенькой нарядной игрушкой. И не подлежало сомнению, что ему сопутствовал тот же эффект, который отличает иномарки от российских машин: при схожести внешних габаритов первые почему-то оказываются существенно просторней.

А перед домом — кстати об иномарках! — стоял красивый голубой «Форд». Крепкий пожилой мужчина любовно намывал его из ведёрка.

— Только весной въехали, — заметив взгляд Алексея, пояснил Степан Петрович. — Славные люди. Вежливые, простые, никогда ничего, а за тридцать тысяч, я слышал, домик купили. Ирина Юрьевна внутри была, говорит — полный комфорт…

Ирина Юрьевна пододвинула Снегирёву булку и колбасу и спросила:

— А вы, значит, за Станиславушкой? Ниночка, случайно, не приболела, что пришлось вас побеспокоить? Ближний свет, сюда из Питера-то тащиться…

— Да нет, всё в порядке, — успокоил женщину Алексей.

— Значит, у Валерия опять важных дел невпроворот… — неодобрительно хмыкнул Степан Петрович. Снегирёв сразу вспомнил, что на участке даже не было въезда для автомобиля, и задумался о сложных подводных течениях, имевших место в этой семье.

Стаська сочла своим долгом заступиться за опекуна.

— Дядя Лёша — друг нашего дома! — сказала она с таким видом, словно это полностью объясняло его неожиданное появление. Смутилась, покраснела и добавила: — И потом, он машину обкатывает… ей и надо поездить…

— Ты вот что, Стасик, иди-ка вещички свои собирай, — строго распорядился «дед», недовольный, что девочка вмешивается во взрослый разговор. — Нечего дядю Лёшу задерживать.

— Да я, собственно, никуда не спешу, — заверил его Снегирёв. — Озеро тут у вас поблизости есть?..

Озеро обнаружилось в пятнадцати минутах ходьбы. По берегу встречались очень даже неплохие песчаные пляжики, но, согласно закону стервозности, исключительно на той стороне. Обход был примерно километровый — бабушки и дедушки с внуками, из которых состояло в летнюю пору ореховское население, в такую несусветную даль, естественно, не ходили. Официальная же купальня ближнего берега, куда Стаська привела Снегирёва, являла собой полумесяц поляны, некогда расчищенной в ольховых зарослях и крепко вытоптанной сотнями ног. Поляна завершалась полуметровым скользким обрывчиком. Здесь малышня садилась на попки и осторожно спускала ноги на илистое мелководье, — всё это под непрерывный аккомпанемент бабушек, делавших всё от них зависевшее, чтобы ребёнок стал панически бояться воды.

Кое-где на берёзах висели жёлтые листья. Близившийся сентябрь ещё не совсем выстудил воду, но купаться, по общему мнению, было уже нельзя. Снегирёв стащил кожаную куртку и сунул её Стаське:

— Подержишь?

Купальня была оборудована микрораздевалкой — загогулиной из железного листа на покосившихся ножках. Её украшали пятна ржавчины и мудрые философские изречения, нацарапанные гвоздём. Алексей зашёл внутрь и быстро разделся до плавок. Стаська с неподдельным восторгом взирала на дядю Лёшу, не желавшего бояться холодной воды. Он к тому же и выглядел, да и действовал, как самый настоящий спортсмен. Коротко разбежался через поляну, оттолкнулся от обрывчика и полого нырнул, пролетев метра три над водой. Отплыв почти на середину озера, он обернулся.

Здесь не было ни зеленогорских валунов, ни шуршащего между камнями прибоя, но в том ли суть?.. Стаська держала в руках «дяди-Лёшину» одежду и смотрела на его торчащую из воды голову с той же гордостью и беспокойством, что светились когда-то в других, очень похожих глазах…

Кира…

Снегирёв вылез обратно на берег и ладонями стал сгонять с себя воду.

— Ой! — спохватилась Стаська. — А полотенце и переодеться вам…

— Ничего, — отмахнулся он. — Обойдусь.