Театр эллинского искусства

Дурис представил в наглядной форме программу воспитания в духе пайдейи, которую полвека спустя изложит Протагор[762] в названном его именем диалоге Платона, возражая Сократу, сомневающемуся, что добродетели можно научиться «старанием и обучением». Родители,

когда посылают детей к учителям, велят учителю гораздо больше заботиться о благонравии детей, чем о грамоте и игре на кифаре. Учители об этом и заботятся; когда дети усвоили буквы и могут понимать написанное, как до той поры понимали с голоса, они ставят перед ними творения хороших поэтов, чтобы те их читали, и заставляют детей заучивать их, — а там много наставлений и поучительных рассказов, содержащих похвалы и прославления древних доблестных мужей, — и ребенок, соревнуясь, подражает этим мужам и стремится на них походить.

И кифаристы, со своей стороны, заботятся об их рассудительности и о том, чтобы молодежь не бесчинствовала; к тому же, когда те научатся играть на кифаре, они учат их творениям хороших поэтов-песнотворцев, согласуя слова с ладом кифары, и заставляют души мальчиков свыкаться с гармонией и ритмом, чтобы они стали более чуткими, соразмерными, гармоничными, чтобы были пригодны для речей и для деятельности: ведь вся жизнь человеческая нуждается в ритме и гармонии. Кроме того, посылают мальчиков к учителю гимнастики, чтобы крепость тела содействовала правильному мышлению и не приходилось бы из‐за телесных недостатков робеть на войне и в прочих делах[763].

Совершенствовать чувство ритма и гармонии можно было и вне стен гимнасия у профессионалов, дающих частные уроки. В конце VI века до н. э. таким был прославившийся игрой на лире и флейте афинянин Смикитос. Его имя встречается на трех вазах той поры[764]. Одна из них — мюнхенская гидрия, расписанная Мастером Финтия около 510 года до н. э. На тулове гидрии Смикитос учит играть на лире Евтимида — юного, но уже с пушком на щеках, и Тлеполема, мальчика лет десяти (ил. 345). В сторонке стоит, опираясь на посох, Деметрий, муж во цвете лет, может быть, родитель или эраст одного из учеников. Все в венках. Смикитос, сидящий справа на клисмосе, обнажен по пояс. Он играет на лире, внимательно следя сразу за обоими учениками. Тлеполему, стоящему перед учителем, пока рано брать в руки лиру. Закутанный до плеч в гиматий, он двумя высунутыми пальчиками повторяет движение пальцев учителя. Евтимид в гиматии, переброшенном через плечо и открывающем торс, сидя на табурете, провел плектром по струнам своей лиры, приглушил струны и взглянул на Смикитоса. Деметрий, глядя слева, с любопытством вытянул шею. Судя по надписи за ним, он присутствует на этом уроке с удовольствием.

^{Ил. 345. Мастер Финтия. Гидрия. Ок. 510 г. до н. э. Выс. 47 см. Мюнхен, Государственные античные собрания. № 2421}

На плечиках гидрии пируют, полулежа, опираясь на узорчатые подушки, две полуобнаженные гетеры. Они играют в коттаб. Хотя эта игра изображалась на вазах часто, точного ее описания нет. Ясно, однако, что она состояла в том, чтобы, объявив во всеуслышание имя того, чьей любви ты добиваешься (на вазах имя нередко указывали), раскрутить сосуд с недопитым вином на указательном пальце, просунутом сквозь ручку, и плеснуть по какой-то цели. Нужен отменный глазомер и ловкость руки, чтобы попасть в цель и тем самым получить предзнаменование взаимной любви.