Театр мыльных пузырей

Каждый шаг отдавался глухим ударом в висках. Девушка шла узкими улочками, то и дело наступая на кусочки стекла от разбитых бутылок, которые крошились под напором толстой подошвы тяжелых ботинок. Она шла прямо, не отклоняясь и на пару сантиметров, чтобы обойти мусор, говоря себе, что любой шаг в сторону может заставить её свернуть с намеченного пути. Метафоры, одни сплошные метафоры посещали сознание, готовое вот-вот расплавиться. Глаза нещадно жгло, а в черепе вновь набухал очаг поражения, из-за чего создавалось впечатление, будто в голове девушки рождается сверхновая.

Руби Барлоу шла прямиком к «Джава Брейк», поправляя сумку на плече и с силой наступая на стёкла, как наступает ребёнок на раскиданные по полу и уже такие неважные игрушки.

Она замечала немногочисленные машины, похожие на ползущих куда-то жуков, слышала лёгкое пение птиц и дышала полной грудью, почему-то улыбаясь.

Пара кварталов, десяток поворотов направо и налево, и девушка оказалась на месте. Она взглянула на телефонные часы, остановилась, так и не перейдя дорогу ко входу в закусочную. Это было подобно походу по канату над пропастью, когда человек замирает в паре шагов от начала верёвки и пытается сосредоточиться на противоположном «берегу», а не на том, что падать будет очень высоко. И можно ли на середине пути просто повернуть назад?

Руби глянула по сторонам и перебежала дорогу. Канат её не подвёл.

Всё кажется таким простым на словах, но никакие слова не могут описать истинные чувства, замирания души, ее трепет и порывы взлететь. Ничто не в силах заставить человека следовать своим словам, а не просто пускать их, подобно стае голубей, если он сам того не желает.

Руби на мгновение почудилось, будто она абсолютно всё делает неправильно, ошибается на каждом шагу и в желании исправить совершенные ошибки падает еще бессчетное количество раз. Она тут же отмахнулась от этих мыслей. Руби чувствовала, что поступает так, как следует, ибо именно к этому рвётся душа. Душа рвётся быть настоящей, без прикрас, масок и ширм. Душа Руби хотела, умирая, знать, что совершила нечто значимое, пусть даже для самой себя.

В кармане завибрировал телефон. Девушка вздрогнула, с волнением запуская руку и вытаскивая его, опасаясь, что мама уже проснулась. Как бы глупо всё это было – не успела опомниться, а уже снова дома, из которого нет выхода.

К счастью, это оказалась эсэмэска от Лили, которая звала подругу прогуляться до школы вместе. Увы, милая, не сегодня. И никогда больше.

«Извини, сегодня не приду. С утра что-то совсем нехорошо. Заскочи ко мне после школы, иначе я умру от скуки».

Наверное, это был лучший способ свести подругу с матерью. Они будут нужны друг другу, ведь ничто так не объединяет людей, как общая потеря.

Телефон вновь опустился в глубокий карман куртки, пальцы сжали пачку сигарет, начали теребить её края и вытаскивать из обертки. Руки снова не слушались, веки чуть подрагивали, как у человека, сон которого – кошмар. Девушка устало вздохнула и встала прямо перед входом в «Джава Брейк», который вот-вот должен был распахнуть свои двери перед ранними посетителями.

– Барлоу! – послышался окрик. Она обернулась в направлении звука и увидела Макса, идущего навстречу. – Пришла всё-таки.

– Ты сомневался? – вскинула бровь девушка.

– Не я. Другие.

Парень махнул рукой, предлагая отойти в сторону. Они прошли пару метров, свернули за угол, обогнули здание и оказались на маленьком заднем дворе. Там уже стоял фургон – больших размеров дом на колёсах – и видавшая виды легковушка. Тёмно-серый фургон походил на настоящее жилище, дверь была распахнута, и можно было увидеть небольшую кухню с навесными шкафчиками, маленькой плитой на две конфорки, крошечным холодильником и полками. Серебристый «Форд» выглядел весьма ухоженным, чистым, с удобным салоном, но всё же говорил о своём долголетии слегка потускневшей краской и парой царапин под левой фарой.

Макс легко положил руку на плечо Руби и развернул девушку к себе.

– Только не злись, – он мягко и чуть виновато улыбнулся. У Руби тут же затряслись колени, она почувствовала подступающее волнение.

«Сейчас всё это окажется глупой шуткой», – пронеслось в голове, но девушка лишь выжидающе смотрела на парня.

– Руби Барлоу! – послышался хрипловатый женский голос.

– Чёрт возьми, – прошептала девушка, глядя на Арью Говард, выпрыгивающую из фургона и направляющуюся в её сторону. Волосы девушки были собраны в длинный высокий хвост, который раскачивался во время ходьбы. Широкая кожаная куртка, тяжелые черные ботинки и твёрдая, уверенная поступь почему-то заставляли Руби нервничать и чувствовать себя некомфортно.

– Рада видеть тебя, – улыбнулась Арья, приобняв Руби за плечи.

– И я… – нерешительно пробормотала та, в непонимании переводя взгляд с Макса на Арью и обратно.