Театр мыльных пузырей

– Эта певица не так уж популярна, – сказала Арья, изучив листовку, кипы которых лежали у входа.

– Но это же акустика! – возмутился Лео.

Напряжение, в котором находились ребята последний день, почти бесследно исчезло, лишь Аннетт держалась несколько скованно, изредка поглядывая на Руби, пока та не видела. Так же и Макс с Кейном периодически кидали взгляд на девушку, попивающую латте.

Честно сказать, и Говарды не обделяли подругу вниманием, замечая, что той становится хуже, и поражаясь самим себе – порой самые близкие люди не вызывают в тебе стольких эмоций и переживаний, как те, с которыми знаком меньше недели.

Дэниел Кроуфорд после произошедшего вчера казался подавленным и слишком напуганным, мало разговаривал и прислушивался к любым шорохам, возможно, опасаясь, что за ребятами устроили погоню.

Неизвестно, как тем удалось скрыться незамеченными после выходки Макса, но всё же тяжелый осадок в душе оставался.

– Что-нибудь желаете? – спросила подошедшая официантка.

– «Цезарь» с курицей, – ответила Аннетт, успевшая изучить меню.

– Стейк из сёмги, – кивнул Кейн.

– А мы возьмём шарлотку, – решил Лео, посмотрев на Макса, который лишь утвердительно кивнул. Парень покосился на сестру, которая разглядывала перечень блюд.

– Грибной крем-суп и чесночные гренки, – сказала та, захлопывая меню и откидываясь на спинку стула.

Официантка записала заказы и молча удалилась.

Все взгляды обратились к девушке.

– Что? – вскинув брови, спросила она.

– Это сейчас… – ошеломлённо начал Кейн. – Это что сейчас было?!

– Заказала поесть, – недовольно хмыкнула Арья.

– Ты? Поесть? – засмеялся Макс, глядя на подругу.

– Я пересмотрела свои взгляды, – серьёзно ответила та.

– Потрясающе, – прошептал Дэнни, искренне улыбаясь Говард.

– Это точно, – поддержала Аннетт.

Ничего не сказали лишь Лео и Руби. Через несколько минут первый поднялся и, не произнеся ни слова, вышел из-за стола.

Барлоу посмотрела на Арью и кивнула ей в знак того, что понимает, насколько важным является для неё это событие и как трудно дался этот шаг.

За столом повисла тишина. Стало неуютно.

Руби, допив свой кофе, поднялась и направилась за Лео, который вышел на улицу. Тот стоял под тканевым навесом, глядя вдаль, и дрожал.

– Эй, – прошептала девушка, легко касаясь его плеча. – Как ты?

Парень усмехнулся, но головы не повернул.

– Сойдёт, – ответил тот.

– Лео, посмотри на меня, – попросила Руби, сильнее сжав плечо парня. – Посмотри на меня.

Тот резко развернулся, в упор уставившись на Руби. Та отвела глаза. По щекам парня бежали крупные слёзы, глаза покраснели, но челюсти были по-прежнему плотно сжаты.

– Лео… – прошептала Руби, закусывая губу.

– Она никогда так не делала, – сказал парень. – Два года прошло, и за всё это время она нормально ни разу не ела. Ты понимаешь? Я так долго пытался привести её в норму, дать ей стимул, но она ничего не делала.

– Ты сожалеешь, что не смог помочь ей?

– Мне больно оттого, что ты смогла.

Девушка вздрогнула, будто от неожиданного прикосновения, и непонимающе посмотрела на Говарда.

– Ты думаешь, мы не замечаем? – тихо начал тот. – Тебе с каждым днём хуже, Руби. Ты забываешь некоторые слова, путаешься во времени. Твои приступы не участились – они теперь постоянные. Ты ведь даже голову спокойно наклонить не можешь.

– Откуда ты знаешь? – занервничала Руби.

– Я не слепой. И остальные тоже.

– Макс рассказал, – болезненно усмехнулась девушка.

– Ничего он не рассказывал, – отмахнулся Лео, – да это и не нужно. Руби, ты морщишься и сильно сжимаешь челюсти, когда крутишь головой. Иногда ты очень часто моргаешь, не в силах сфокусировать взгляд на каком-то предмете, ты…

– Стоп, – подняла руку девушка. – Я поняла тебя. Головная боль и правда теперь постоянная, так что я почти её не замечаю – уже привыкла.

– Но приступы…

– Они есть, да. Боль усиливается при резком действии, сильном наклоне головы, развороте. На стенки черепа будто давят изнутри, будто пытаются их проломить, но я смирилась с тем, что это не пройдет. Уже ничего нельзя изменить, Лео. Мне еще повезло, у многих бывает куда хуже – эпилептические припадки, тремор, умственное расстройство… Я должна быть благодарна, что умираю красиво. Но я не хочу, чтобы на этом акцентировали внимание, ясно? Не хочу, чтобы вы демонстрировали свою излишнюю озабоченность.

– Почему?

– Потому что не хочу становиться для вас проблемой, – твёрдо ответила Руби.

– Ты сошла с ума? – прошептал Лео. – Проблемой? Так ты это видишь?

– Я никак не хочу это видеть. Хочу просто жить здесь, с вами и чувствовать себя свободно, не вспоминая каждую минуту о том, что скоро умру. Это непросто.

Парень в отчаянии запустил руки в волосы. Он выглядел слишком подавленным, беспомощным, как маленький ребёнок, потерявшийся на незнакомых улицах.

– Лео, – позвала Руби.

– Ты вытянула её. Я пытался годами, а ты пришла, и через три дня она уже вместо кофе заказывает нормальную еду, – говорил парень, заламывая пальцы на руках.

– Ты ненавидишь меня? – тихо спросила девушка.

– Что? Боже, конечно, нет. Хотя, наверное, мог бы. Я благодарен тебе.

– И всё равно чувствуешь вину, – покачала головой Руби.