Театр отчаяния. Отчаянный театр

Музыка пришла в мой театр. Мы стали организовывать концерты разных музыкантов. Я готов был всем предоставить сцену или фойе для концертов. Я назвал то, что мы тогда делали, – «Малая филармония». Фактически мой театр осуществлял филармоническую деятельность. Любой творческий человек мог прийти ко мне и получить возможность выступить максимум для ста человек. Денег за это мы не брали. У нас был свой интерес. В дни концертов работал бар. Мы могли зарабатывать.

В театре «Ложа» проходили поэтические вечера. Те немногочисленные поэты, что хотели и могли выступать, получали нашу сцену и публику.

Театр работал. И он требовал моего постоянного присутствия. Каждую неделю я от руки рисовал минимум полтора десятка афиш. Рисовал и писал. Каждая была уникальна. Большого формата. Я жил в театре.

Но репетировал всё реже и реже. В театре постоянно шла какая-то работа и происходила деятельность. То готовились к вечернему выступлению пришлые джазовые музыканты, то происходила музыкальная репетиция моих артистов и я не должен был им мешать, то ремонтировался холодильник, а то всё это одновременно и вместе.

Мне нравилось за всем этим наблюдать. Но мои репетиции, то есть главные репетиции, происходили всё реже, длились короче и в них стала исчезать прежняя радость и веселье совместного творчества. У всех было много дел. Те, кто женились, уже завели детей. Те, кто собирался жениться, уже наметили даты свадеб. Все готовились к окончанию высшего своего образования. И в театре у всех возникли разнообразные дела и обязанности, не связанные с сугубо актёрскими задачами.

Как руководителя практически единственного студенческого театра города и области меня пригласили участвовать в работе совета по культуре при губернаторе. Я стал раз в месяц ходить в здание областной администрации и сидеть на длительных заседаниях. На них обсуждалось состояние городских и сельских библиотек, намечались мероприятия, связанные с детским дошкольным творчеством, планировались муниципальные и сельские праздники, ставились на голосование вопросы установки мемориальных досок и памятников. Я отдавал себе отчёт в том, что мне все вопросы и вся проблематика тех заседаний неинтересны и не нужны, но мне приятно было ощущать себя настоящим, значимым деятелем культуры.

Я считал близость к губернатору и к областным структурам полезным делом. Казалось, что в случае чего сам факт моего участия в совете по культуре и статус могут помочь и защитить театр от желания руководства политеха взять да и отдать наше помещение в аренду какой-нибудь фирме или под казино со стриптизом. Страх того, что нас каждый день, каждую секунду могут выставить на улицу, после изгнания из Дома художников не покидал меня никогда. От нового ректора, который выглядел как бизнесмен, можно было ожидать чего угодно.

Мне стоило огромных усилий и выдумки устроить визит губернатора в наш театр. Удалось вытащить его вместе со всей свитой на спектакль. Спектакль губернатору понравился, он даже изволил после него посидеть в баре, выпить кофе и порассуждать о молодёжном творчестве. Всё спиртное мы предупредительно спрятали с глаз долой.

Визит и благожелательность губернатора произвели большое впечатление на нового ректора, и я смог выторговать для театра ещё одно официально оплачиваемое рабочее место.

Весной мы съездили на большой фестиваль непрофессиональных театров в город Глазов. «Осада» имела там огромный и совершенно единодушный успех как у публики, так и у жюри. Театр «Ложа» попросту был явлением совершенно иного уровня и порядка, чем всё то, что было представлено на том фестивале.

Студийно-самодеятельное движение стремительно погибало под ударами безжалостного времени, в котором никто не мог себе позволить роскошь заниматься театром в свободное время. Свободного времени тогда не осталось как такового. Жить творчеством и искусством без денег не получилось бы ни у кого. Даже у тех, кто готов был довольствоваться только воздухом и водой. На дыхание уже тоже требовались деньги. Поэтому театрам-студиям необходимо было либо умереть, либо стать профессиональными коллективами с госфинансированием.

Мы были особым случаем. Я с самого начала понял, что нельзя ставить перед театром гибельной задачи зарабатывать деньги спектаклями и выступлениями. В провинциальном городе это было невозможно в принципе. Мне удалось придумать иную схему работы театра. Бар давал работу и деньги актёрам. Театр мог творить и не зависеть от пристрастий публики. Театру не надо было формировать репертуар на любой вкус. Я мог делать то, что хотел, и не ограничивать себя временем.

Так было задумано. Так должно было быть. Но на практике созданный мной театр быстро превратился в предприятие, которое могло трудиться круглосуточно, делая что угодно, только не спектакли. «Осада» стала последним спектаклем театра «Ложа», сделанным полностью методом коллективного сотворчества.