Театр. Том 2

Повествуя о смерти императора Маврикия и его сыновей, казненных по приказу Фоки на глазах у отца, Бароний^{97} приводит весьма примечательную подробность, которую я не преминул сделать сюжетным узлом и основой трагедии. Один из сыновей Маврикия воспитывался кормилицей, столь преданной этому несчастному государю, что вместо питомца она отдала на казнь родного сына. Маврикий обнаружил подмен и воспротивился ему, руководствуясь благочестивой мыслью о том, что гибель его семьи — справедливый приговор господень, против которого он восстанет, если даст умертвить чужого ребенка вместо своего. Как бы то ни было, кормилица сумела преодолеть материнское чувство во имя служения государю, и мы вправе считать, что дитя ее умерло ради спасения царевича. Находя такой поступок достаточно героическим, чтобы отнести его к более знатной особе, я превратил кормилицу в воспитательницу. Я предположил, что обмен увенчался успехом, и ребенок, спасенный ценой жизни другого, стал Ираклием, преемником Фоки. Более того, я представил себе, как Леонтина, не видя возможности без конца прятать младенца, доверенного ей Маврикием и усиленно разыскиваемого Фокой, и чувствуя, что ее вот-вот заподозрят и уличат, решает завоевать доверие тирана обещанием выдать маленького царевича, который так страшит Фоку и вместо которого она посылает на казнь своего собственного сына Леонтия. Этот поступок, — продолжал рассуждать я, — так покоряет деспота, что тот не решается поручить воспитание сына своего Маркиана никому, кроме столь преданной ему женщины, тем более что, по его мнению, она навлекла на себя непримиримую ненависть сторонников Маврикия, единственных серьезных врагов тирана. Расположение Фоки дает Леонтине возможность вторично совершить подмен и водворить Ираклия, воспитываемого ею под именем Леонтия, на место Маркиана, доверенного ей узурпатором. Случай к этому предоставляет трехлетняя отлучка тирана, уезжающего на войну с Персией; по возвращении его Леонтина выдает Ираклия за сына Фоки, которого тот и растит при себе под именем Маркиана, тогда как подлинный Маркиан живет у нее в доме под именем ее родного сына Леонтия, принесенного в жертву ради спасения Ираклия. Теперь, когда оба царевича выросли и обманутый вторым подменом Фока хочет женить Ираклия на дочери Маврикия Пульхерии, которую, одну из всей ее семьи, пощадил, дабы этот брак дал его роду законные права на императорскую власть и сан, Леонтина с целью помешать кровосмесительному союзу брата с сестрой открывает Ираклию тайну его рождения. Излагать здесь остальные перипетии столь обильной событиями трагедии значило бы впасть в многословие, и я ограничусь теми сведениями, которые уже сообщил тебе, читатель, чтобы облегчить знакомство с пьесой. Ты должен лишь не забывать, что Ираклий считается Маркианом, сыном Фоки, а Маркиан — Леонтием, сыном Леонтины, и что Ираклий знает, кто он сам и кто лже-Леонтий, но это неизвестно подлинному Маркиану, Фоке, Пульхерии и остальным действующим лицам, за исключением Леонтины и дочери ее Евдокии.