Театр. Том 2

Здесь не место углубляться в этот вопрос: я кратко затронул его вовсе не из честолюбивого желания выдвинуть собственные правила, возможно, вообще неприемлемые для ученых, а лишь по необходимости защитить себя от возражений, согласиться с которыми было бы все равно что уничтожить мое произведение, разрушить самые его основы. Поэтому я изложил свое мнение на манер де Монтеня^{99} — не потому, что оно бесспорно, а потому, что оно мое. До сих пор мне удавалось следовать ему; но я допускаю, что другие добьются большего, отправляясь от противоположной точки зрения.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ФОКА

восточно-римский император.

ИРАКЛИЙ

сын императора Маврикия, считающийся Маркианом, сыном Фоки, возлюбленный Евдокии.

МАРКИАН

сын Фоки, считающийся Леонтием, сыном Леонтины, возлюбленный Пульхерии.

ПУЛЬХЕРИЯ

дочь императора Маврикия, возлюбленная Маркиана.

ЛЕОНТИНА

константинопольская патрицианка, бывшая воспитательница Ираклия и Маркиана.

ЕВДОКИЯ

дочь Леонтины, возлюбленная Ираклия.

КРИСП

зять Фоки.

ЭКЗУПЕР

константинопольский патриций.

АМИНТАС

друг Экзупера.

ОКТАВИАН.

МАЛЬЧИК

слуга Леонтины.

СТРАЖА.

ЗАГОВОРЩИКИ.

Действие происходит в Константинополе.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Фока, Крисп.

Фока.

Крисп! Хоть слепит глаза корона горделиво,
Брильянты, что на ней горят, всегда фальшивы,
И ощущаем мы, лишь восходя на трон,
Всю тяжесть скипетра, который нам сужден.
Те радости, что власть сулит на расстоянье, —
Источник вечного и тайного страданья:
Боязнь лишиться их мешает их вкушать.
Занять престол легко, но трудно удержать,
Особенно таким, как мне, простолюдинам.
Безвестный воин, стать сумел я властелином,
Но пурпур, что добыл преступным мятежом,
Преступным вынужден отстаивать путем,
А чем я головы усердней отсекаю,
Тем на себя грозу вернее навлекаю.
Тиран, посеявший боязнь и гнев в сердцах,
Пожнет в свой день и час отчаянье и страх.
От них я двадцать лет, что правлю, не избавлен.
Мой трон на трупах тех, кто мной казнен, восставлен —
Всех опасался я и потому губил
Любого, кто царить меня достойней был.
Но кровь Маврикия с его пятью сынами,
Что на глазах отца убиты палачами,
Напрасно пролита, коль скоро стать она
Орудьем моего свержения должна;
Коль двадцать лет спустя считают почему-то,
Что избежал один царевич смерти лютой;
Коль веру этому враждебный мне народ,
Как ты доносишь, Крисп, с охотою дает;
Коль волен первый же обманщик самозваный
В Константинополе затеять бунт нежданный,
И чернь, обретшая кумира наконец,
За лжецаревичем ворвется во дворец.
Но кто ж это молвой был поднят из могилы?

Крисп.

Ираклием его столица окрестила.

Фока.