Театр. Том 2

Оставь, Пульхерия, бунтарство.
Мы, медля с браком, вред наносим государству.
Давно необходим нам цезарь, и его,
Царевна, ты родишь от сына моего.
Не слишком у меня чрезмерные желанья,
Коль я тебя прошу за все благодеянья,
Которым с детских лет ты потеряла счет,
Лишь об одном — моих не отвергать щедрот.
Принять их от меня — честь, а не униженье.
Мой сын и мой венец достойны уваженья,
И счастлив я тебе их предложить опять,
А ты не помышляй мне снова отказать.
Я взять свое добром иль силой не премину.
Не чтишь во мне отца, так бойся властелина:
К повиновению он может привести
Тех, чью привязанность не в силах обрести.

Пульхерия.

Покуда выбирать давали мне спокойно,
Отстаивать себя старалась я пристойно
Из благодарности к тому, от чьих щедрот,
Как ты везде трубил, Пульхерия живет.
Но раз теперь себя ты выказал тираном,
С тобой начистоту поговорить пора нам,
Дабы усвоил ты, гонитель мой, что я —
Дочь императора, а не раба твоя.
Ты должен был себе поставить целью главной
Скрыть от меня, кто я и кто отец мой славный,
Коль впрямь меня мечтал настолько ослепить,
Чтоб захотелось мне твоей невесткой быть.
Подумай, чем прельстить меня ты хочешь ныне
И что мне за нужда в твоем венце и сыне,
Коль твой венец и так неоспоримо мой,
А сын — не пара мне, раз он рожден тобой?
Ты щедростью меня отнюдь не восхищаешь:
Ведь коль твой сын со мной разделит мой венец,
По праву им владеть ты сможешь наконец.
Сегодня ты для всех тиран и узурпатор,
А не потомственный, законный император,
Но веришь, что тебя признают таковым,
Коль я вступлю в закон с наследником твоим.
Ты, истребив мой дом, одной мне дал пощаду,
Но этим предо мной бахвалиться не надо:
Причиною того, что я досель цела,
Не милосердие — политика была.
Расчет — вот что тебя ко мне расположило:
Ты сохранил меня, чтоб я тебе служила,
И предлагаешь мне свой ненадежный трон,
Чтоб под тобою впредь не колебался он.
Узнай же, какова Пульхерия на деле,
И позабудь свои несбыточные цели.
Я помню, что престол, где ты воссел, тиран,
От крови моего отца еще багрян;
Поэтому владеть им не желаю вновь я,
Покуда кровь на нем твоей не смыта кровью,
Покуда на него по мертвому врагу,
Как по ступеньке, я подняться не могу.
В тебе ни чтить отца нет у меня причины,
Ни, уж тем более, бояться властелина:
Не вынудят меня страшиться иль любить
Злодея, что велел моих родных убить.

Фока.