Театр военных действий (СИ)

— Значит, тут у нас будут общие полигоны… и надо бы сделать турнирное поле — скоро от дайме люди приедут, пусть поглядят…

— И трибуны, как в столице!

— Нет, это рано… сначала стены… и кто-нибудь пусть сходит к Хьюгам — сенсоры нам очень нужны…

Буцума доковылял до берега реки, уселся на крупный камень, и снова принялся рассматривать наспех составленную карту.

— Это что — болото? Ну и косорукие, где что, без шарингана не разберешь… сделаем разведывательный полигон, а заодно — делянку, на болоте много полезного растет… и лес как-то огородить нужно… Ичиро там бывал, рассказывал, какая в нем гадость водится. И вы не вздумайте туда лезть!

— Хорошо, отец, — смиренно согласился Хаширама. В последнее время на него словно бы благодать снизошла: послушен, почтителен, только улыбается все время, как дурак. Неужто так рад заключенному миру?

Сенджу тяжело вздохнул. Стоило признаться, он и сам был рад — особенно, теперь, видя, как все повернулось. Его клан восстанавливается, его дети, мерзавцы мелкие, живы и счастливы, а он сам… если бы не лекарское искусство жены-Учиха, он бы на ноги не встал. В самом прямом смысле — целители Сенджу, осмотрев поврежденное колено, схватились за головы и единогласно признали, что сложить обратно ту мозаику, которая получилась из костей и связок после его последнего боя, они бы не смогли. Да еще попавшие внутрь песчинки и мелкие камешки достать…

Выжить и стать калекой было бы обидно и глупо.

Жена спустилась с холма, встала рядом, чуть впереди. Красивая… в одеждах Сенджу, правда, выглядит в них еще больше Учихой, чем в наряде своего клана. Тонкое, поджарое сложение, птичья легкость в костях, но отнюдь не птичья сила и прочность — уж он-то знает. Хотару, его первая жена, тоже была куноичи, была сильной и умной, но Сэй… интересно, это свойство женщин Учиха, или ее личное? Буцума не видел прежде среди куноичи женщин, которые вели бы себя с таким… достоинством, пожалуй? Какими бы сильными ни становились они, в них всегда, как трещина в металле, сидело нечто… покорное. Привычка подчиняться? Стремление понравиться и угодить? Оно пропадало разве, что у властных старух, достигших высокого положения в кланах. Еще его не было у знатных дам, владевших землями и людьми…

Странная женщина, что ни говори.

Сенджу был не из тех, кого сила женщины приводит в неистовство, вызывая желание подчинить и «поставить на место». Разве, что раздражали его куноичи, чрезмерно увлекающиеся доказыванием своей силы, того, что они не слабее мужчин — была в этом какая-то неизбывная слабость… Учиха Сэй не доказывала никому и ничего. Он усмехнулся. Да, жить с такой женой оказалось тяжело… поначалу.

«Я могу поддерживать порядок в доме, готовить еду, лечить раненых и учить детей… но прошу простить, сносить ваше дурное настроение не стану».

Какая женщина могла бы сказать такое?

Да, любви и страсти между ними не было. Было другое — забота и надежная поддержка, словно между родственниками или старыми напарниками… интересно, сколько ей лет? Выглядит юной, но манеры, опыт, уверенность…

«Так и влюбиться можно», — подумал он, когда женщина обернулась и улыбнулась ему.

***

— Еще! Хаши, еще!

Хаширама переплел пальцы, заставляя сетку из гибких лоз сократиться, подбрасывая вверх малышей — четверо Сенджу, трое Учих. Покуда взрослые шиноби, более опытные в работе с чакрой, осматривали горы и опасный лес, намечая места для будущих домов, на младших возложили обязанность присматривать за еще более маленькими. На этой поляне, на краю леса, уже осмотренном и признанном не опасным, они устроили место для тренировок и игр — уж очень удобной оказалась его новая способность в присмотре за маленькими шиноби, активными и любопытными.

Он потратил два дня, чтобы тщательно огородить пространство, достаточное для того, чтобы в нем свободно поместилось несколько десятков детей. В результате у него получилось подобие ловушки из переплетенного вьюнка, длинного и крепкого — если какой-то ребенок уползал из-под присмотра и пытался выбраться наружу, Хаширама получал сигнал и возвращал беглеца. Заодно густая сеть защищала от змей и хищников, а где-то снаружи — для надежности — дежурила пара взрослых шиноби. Конечно, врагов они победили, но ловкий диверсант-одиночка еще мог найтись…

— Иииии!

При следующем прыжке над детьми взвились разноцветные бабочки.

— Изуна! — Хаширама подскочил, почувствовав совсем рядом чужую чакру. Младший Учиха довольно рассмеялся и добавил в иллюзию распускающиеся цветы.

— Красиво, правда?

— А… да, красиво… а ты здесь зачем?

— Новеньких привел, — Изуна подтолкнул вперед трех светловолосых девочек. — Госпожа Сэй велела — для взаимопонимания.

— Так вроде же Яманака поблизости нет?

— Их травница с нашими разведчиками в лесу, — объяснил Учиха. — У Яманак после войны мужчин почти совсем не осталось. Будут сейчас своих девчонок всюду подсовывать…

Одна из Яманак обернулась и высунула язык. Изуна рассмеялся, погрозил девчонке кулаком, и тихо спросил Хашираму:

— Хочешь персик? Наши из пещеры принесли.

— Кенджи? Что ты здесь делаешь?