Театр военных действий (СИ)

Женщина молча протянула ему влажный платок — утереть кровь на щеках, выступившую от пробудившегося Мангеке шарингана. Изуна принял ткань, коснувшись чужих пальцев — и наконец-то в полной ощутил движение чужой громадной силы. Мощи, которая как будто бы и не могла принадлежать человеку… мощи, копившейся тысячу лет…

Сейчас он осознавал нечто, имеющее право именоваться «божественным».

— Я не претендую на звание Ками, — сказала она.

— Вы мой потомок, — невпопад откликнулся он.

— Твоя линия выжила в веках.

— Учитывая, сколько вам лет, «в эпохах» — самое подходящее определение. Это так странно, госпожа Сэй. Кстати… могу ли я узнать ваше настоящее имя?

— Не все ли равно теперь? Я не хочу вспоминать.

— Я понимаю… и еще я теперь лучше понимаю ваше… странное отношение к Сенджу.

— Редкие звери, — согласилась она. — Мне было интересно, какие они — настоящие. Я-то знала лишь вздорную старуху…

— Теперь вы счастливы? Победив нашего врага, помирив кланы и выйдя замуж за Сенджу?

— О да! Хотя, Буцума порой невыносимо упрям, но мне с ним хорошо. Это как раз тот мужчина, с которым я могу почувствовать себя женщиной и домохозяйкой, а не живым памятником легендарному клану психопатов. Не соперником за нелепое звание. Не «боевым товарищем», о, ты не представляешь, насколько женщины Конохагакуре моей эпохи стремились превратить себя в нечто бесполое, именовавшееся «боевым товарищем»…

— Глупо.

— Стремясь быть сильными, они утратили существенный аспект силы, данной им от природы… впрочем, ну их. В нашей деревне все будет иначе.

— Вы считаете, что мы сможем сделать лучше?

— Должны. Не зря же людям даются разум и опыт. Пойдем в дом?

Дом главы клана Сенджу был выстроен в новой манере — на каменном основании, с укрепленными стенами из мокутоновой древесины, с тяжелыми бамбуковыми перегородками внутри. Большая комната «для всей семьи», спальня, детская, комната для вещей, комната для работы с тремя низкими столиками, хозяйственное место — для приготовления еды и мытья посуды… так сейчас строили многие. Основательно, на долгие годы. На поколения… на века…

— Я надеюсь, она простоит дольше двух столетий.

Изуна бросил на женщину косой взгляд.

— Скажите, Сэй-сама… вас не тревожит то, что в этой деревне… ну ладно, в другой… погибла наша семья? Наш клан.

— Она все равно оставалась моим домом, — Учиха-Сенджу вздохнула, опустилась на пол у стола, взяла в руки чашку, на которой были оттенками зеленого и желтого нарисованы переплетения ветвей с крышами домов, проглядывающими сквозь них. — А клан… это было задолго до моего рождения. Это было историей — я не знала никого из них. Но да, я жалела о них, живя с вечно занятой матерью и эпизодическим отцом. Я очень хотела иметь большую семью. Понимала, конечно, что быть членом великого клана сложно и тяжело, но зато всегда рядом есть те, на кого можно опереться. Свои.

— И теперь, когда вы получили семью… что вы собираетесь делать дальше?

— Теперь я хочу сделать так, чтобы счастливы были другие. Чтобы семьи были опорой и защитой, а не оковами. Чтобы дети не тянулись за поддержкой и теплом куда-то вовне… чтобы понимали, что их кланы, это часть деревни, и благо деревни включает в себя так же благо их кланов. И если какой-нибудь избыточно хитрый старик заведет речь о жертвовании малым ради всеобщего блага, и особенно, об угрозе, которая исходит от их семьи — они не подставляли уши для развешивания лапши, а сразу предполагали, что их хотят поиметь. И я не только о нашем клане. Такое может случиться с любой семьей, которая кому-то помешает — Сенджу, Хьюга, Шимура, Курама, Сарутоби… да, даже они.

— Я бы их вообще в деревню не пускал.

— Почему? Они не так уж плохи, если держать их в границах должного. Пусть за ними присматривают Шимура, достаточно сильные, независимые и гордые, чтобы не попасть под влияние.

— Пожалуй, вы правы…

Какое-то время оба они молчат. И реальность кажется Изуне зыбкой и дрожащей, точно плохо наведенное гендзюцу — но развеивать иллюзию не хочется, напротив, хочется продлить и сохранить это странное чувство. Он внезапно понимает, что предстоит ему вместе с открывшейся невероятной правдой — не просто влияние одного из наследников клана Учиха, одного из сильнейших шиноби, входящего в Совет деревни…

Ведь почти тысячу лет эта женщина правила миром, исподволь влияя на историю кланов и стран! С воистину божественным терпением ожидая шанса нанести удар, который стал бы неотразимым… и этой властью она хочет поделиться с ним!

— Я собираюсь поделиться с тобой тяжелой работой, которая останется безвестной, и принесет тебе разве, что головную боль, — заметила Сэй. — Не думай, пожалуйста, что я учила тебя из родственной любви, и собираюсь дать тебе эту власть потому, что больше некому.

— Но разве я буду один?