Театральная история

— Ты посмотри, что происходит, — сказала Наташа, показывая на парочку, подбегающую к машине. — Хотя похороны Сергея и не могли быть другими. Как будто это он закрутил на прощание такой сюжет… Такой театр…

Наташа говорила, наблюдая, как ее дыхание создает маленькие облачка, которые тут же тают в холодном воздухе. Вдруг улыбнулась: вспомнила, какими глазами смотрел на эти облачка господин Ганель в тот день, когда ее назначили на роль Джульетты.

Отец Никодим и господин Ганель наконец добежали до машины. За руль сел священник. Через секунду «мазда» взревела, и, набирая ход, проехала мимо Александра и Наташи. Господин Ганель высунулся из окна и крикнул:

— Никому ни слова!

Александр приложил палец к губам, Наташа непроизвольно сделала то же самое и улыбнулась.

Господину Ганелю определенно нравилась эта авантюра. Отец Никодим, сидевший за рулем, кивнул артистам и услышал, как карлик тихо поет: «А-ли-лу-йя! А-ли-лу-йя!» (Господин Ганель вспомнил, что именно эти слова торжественно пел Сильвестр в день назначения его на роль монаха Лоренцо, а Саши — на роль Джульетты.) Машина выехала на проспект.

— Я живу на Тверской.

— Богато!

А ведь точно так же ответила Наташа, когда он встретил ее на Тверском бульваре, растерянную и подавленную! Хорошо бы она поскорее забыла все это! Хотя, — улыбнулся Ганель, — похоже, так оно и будет. И крикнул отцу Никодиму:

— На газ, батюшка, на газ! Мы в опасности!

— Триллер, прости господи, сущий триллер, — покосился на карлика отец Никодим и изо всей силы надавил на педаль.

Дождь над океаном

В квартире господина Ганеля было тихо. Отец Никодим ходил по гостиной и с любопытством оглядывал старинную мебель — ему необходимо было отвлечься.

— В этой тишине чего-то не хватает… Наверное, тиканья часов? — спросил он робко и сел за резной стол с массивными ножками. «Это не ножки, это ноги. Или даже ножищи». — Отец Никодим старался думать о пустяках.

Господин Ганель вышел из кухни с изящным чайником и двумя фарфоровыми чашками.

— Тиканья не хватает? Я почему-то не люблю настенные часы, — сказал он, садясь напротив отца Никодима.

— А обязательно настенные?

— Другие сюда не подойдут… Будем пить чай.

Отец Никодим чаевничал громко, раскатисто. Как будто старался этими звуками разогнать страх. Господин Ганель чаевничал скромно, неспешно. Он был уверен, что ничего плохого больше не случится.

Вдруг отец Никодим поперхнулся. В горле его что-то булькнуло. Он громко охнул и стал падать на бок. Господин Ганель подскочил к нему, когда тот уже распластался на полу.

Обморок.

Карлик сбегал за водой и стал прыскать батюшке в лицо. Не помогло. Отхлестал по щекам. Безрезультатно. Убежал на кухню, причитая: «„Скорую“ вызывать опасно, опасно „скорую“ вызывать, а кого же тогда вызывать?»

Голова священника болела так сильно, что если бы он мог кричать, то наверняка огласил бы квартиру воплем. Но губы онемели. И все тело онемело. Когда священнику показалось, что дальше — смерть, боль вдруг исчезла.

В ушах звучал шум прибоя. Отец Никодим почувствовал: ветер мягко прикасается к его лицу. И несет запах моря. Господин Ганель внес в комнату бритвенные приборы и какие-то тряпки.

— Как прекрасно, что вы очнулись. Вот бритва. Вот мой костюм кришнаита. Он мне больше не нужен.

— Постойте… А зачем?.. У нас ведь и габариты разные… — приходя в себя и искоса поглядывая на оранжевые одежды, отец Никодим принялся подниматься.

— Габариты? Полная ерунда! — Карлик махнул рукой. — Вы же знаете наш театр.

— А бритва? Бритва зачем?

— А как же без нее, отец Никодим? Как же без бритвы-то? — Господин Ганель слегка пританцовывал.

— То есть?.. — Догадка пронзила отца Никодима. — Вы хотите сказать…

— В ванную. Пойдемте в ванную! Хотите, я вам помогу?

— Постойте.

Священник закрыл глаза. Вдалеке, где океан соединялся с небом, сгущались тучи. Облака плыли в синей бесконечности — все быстрее и быстрее. Соленый, свежий ветер вспенивал воду. Он был наполнен еле заметными каплями. Но небо было еще ясным.

Из оранжевых одежд свисало что-то блестящее. Бусы?

— Да-да, — сказал Ганель. — Именно! Самый лучший способ спрятаться — быть у всех на виду. Например, на Арбате. Вы будете кришнаитом. Вы скажете москвичам и гостям столицы: вся ваша жизнь — только лишь сон.

— Я?! Гос… — Рука отца Никодима рванулась ко лбу, но застыла на полпути. — Нет, не могу и не буду! — Рука решительно рассекла воздух.

— Это было убийство? — спросил карлик. — Вы уверены?

— Уверен, — тяжело подтвердил священник.

— Тогда не медлим. В ванную! — скомандовал господин Ганель. Вдруг голос его стал серьезным: — Уж не думаете ли вы, что мне так просто расстаться со своим костюмом? Я ведь вам роль свою дарю! К которой привык, с которой сросся! Как действовал наш учитель? Первым делом он изгнал из меня господина Ганеля, да-да, меня самого. Вы сейчас станете Махабрагинанда. Вот ваше новое имя. Вот ваша новая суть… Значит, так! Вы бриться как — не забыли? Сначала избавляемся от бороды. Потом — голова…