Театральная секция ГАХН. История идей и людей. 1921–1930

В качестве бывшего ученого секретаря и автора этого доклада я хотел бы разъяснить те недоумения, которые возникли, вероятно, или в результате моей плохой стилистики, или в результате плохого чтения доклада. Как на мелочь укажу на то, что у нас Комиссии современного театра не было. Мы ставили вопросы современного театра, но Комиссия современного театра будет действовать с будущего года. В отчете об этом сказано довольно ясно. Очевидно, тут смешали прошедшее с будущим. Дело в том, что когда вопрос идет о комиссионной разработке, то он ставится совершенно иначе, чем если мы на заседаниях обсуждаем определенные темы. Этим, конечно, вопрос не разрешается, и я скажу, что вы совершенно правы в том, что в постановке современных театральных вопросов был известный разнобой, ставились вопросы не те, которые нужно, и наоборот. В частности, скажу о своей книге. Товарищ Маца находит, что ей посвятили очень много внимания – три заседания. Но должен сказать, что не я виноват в этом как автор, потому что в процессе дискуссии меньше всего говорили о моей книге: наиболее страстные прения вызвала сама личность Мейерхольда и вообще вопрос написания книги на эту тему. Я это говорю для того, чтобы сказать, что не всякое механическое название доклада свидетельствует о содержании тех заседаний, которые на эту тему происходят. Это очень существенно.

Товарищ Маца говорил очень хорошо о театральной науке. Думаю, что действительно в отношении тех же пространственных искусств и литературы мы находимся в чрезвычайно отсталом положении, потому что театральная наука, конечно же, существует, но гораздо более ограниченное число лет. Илье Людвиговичу хорошо известно, что существует немецкое театроведение, возглавляемое Максом Германом, но если бы мы взяли эту науку за образец, то мы бы получили чрезвычайно большие нарекания, потому что она строится на очень формалистических основах и в своем качестве хотя и очень ценна, но недостаточна для исследования причинно-следственных рядов, которыми и будет, вероятно, заниматься театроведение Театральной секции в своем будущем производственном плане.

Я рад, что товарищ Челяпов говорил об «Истории театральной Москвы», что это – трудная задача, которая может быть поставлена насквозь марксистски. Я считаю, что если тема «История театральной Москвы» поставлена правильно и дает возможность выдвинуть на первый план ряд марксистских проблем и поставить историю театра по-марксистски, то очень хорошо, что это тема трудная, потому что если мы будем выбирать легкие темы, то никогда не построим марксистское театроведение. Если же из «Истории театральной Москвы», из этого большого труда вырастет хотя бы несколько небольших глав, небольших работ, о которых будут говорить, что они представляют собой этюды марксистской истории театра, то это будет превосходно. Поэтому Роберт Андреевич, возражая против включения в план этой работы на том основании, что здесь много марксистских проблем, – по-моему, вы сделали Театральной секции, вернее, производственному плану Театральной секции большой комплимент.

В то же время я считаю, что возможность изучения элементов театрального зрелища, если начинать его без правильного методологического подхода, таит в себе большие трудности и <вызывает> опасения. Конечно, название комиссии неудачно – Комиссия по фиксации зрительских восприятий. И товарищ Павлов, председатель Комиссии, поставил уже вопрос о ее переименовании. Но дело не в этом, а в том, что в производственном плане, который утвержден, как раз дается линия изучения массового зрителя и зрителя рабочего клуба. То есть это неуклюжее название не вскрывает истинного содержания <деятельности> Комиссии, которая будет работать в будущем.

Относительно того, о чем говорил Роберт Андреевич очень страстно, – что Комиссия по строительству театральных зданий не дала той полной продукции, которую она могла бы дать. Я с этим согласен, но мы здесь встретились с трудным организационным моментом. Комиссия по строительству театральных зданий была поставлена на такие рельсы, по которым она могла бы привести к нужному результату. А результат был тот, что вся работа Комиссии свелась к тому, чтобы в мае или в сентябре подготовить конференцию по вопросам строительства театральных зданий. Эта Комиссия, которую энергично организовывал Сахновский, привлекла большое внимание Госплана, <ЦК> профсоюза, РАБИСа[1428]. Но самое существенное не то, что она привлекла к себе внимание этих учреждений, а то, что она привлекла к себе внимание непосредственных театральных работников. И мы, присутствуя на этих заседаниях, видели на них почти большинство московских режиссеров, начиная с Любимова-Ланского[1429] и кончая Мейерхольдом, и большое количество людей, работающих в практике строительства театральных зданий.