Театральные комедии. Том 1

КАПИТАН (отстраняя Наума, берется за ручки каталки). Обязательно построишь. Но не сразу. Пусть сначала немного посидит в другом месте. (Увозит Инкассатора.)

(Занавес)

ПОКОЙНИК ДОЛГО НЕ ЖИВЕТ

(Комедия в двух действиях)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

БЕРГЕНС – книгоиздатель

ЭЛИЗА – жена Бергенса

АНТУАН – секретарь Бергенса

ДОРИАН – врач

БРУНО – молочник

КАТРИН – жена молочника

ЖАННА – любовница Бергенса

ПЬЕР – агент погребальной службы

ЭДВАРД – друг дома Бергенсов

МАРКУС – кредитор

Действие происходит во Франции, в доме богатого книгоиздателя Бергенса. Необходимая обстановка: дверь по центру, слева две двери. Одна из них – в спальню, которая в тексте обозначается «мертвецкой». Справа – дверь в другие комнаты. Большое окно со шторой, секретер, диван, кресло, стул, стол, на столе колокольчик.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

(БЕРГЕНС сидит за столом – завтракает. Секретарь АНТУАН сидит в стороне в кресле, читает газету.

БЕРГЕНС. Антуан, садись, перекуси.

АНТУАН. Теодор Эмильевич, я уже позавтракал.

БЕРГЕНС. Садись, думаешь приятно, когда жуешь, а сзади за тобой кто-то наблюдает?

АНТУАН. Вы, наверное, забыли, как вас с детства приучали к этикету – обедать с камердинером?

БЕРГЕНС. Вот с детства и неудобно. Хорош этикет, когда тебе заглядывают в рот!

АНТУАН. Вас не поймешь. То я за спиной, то в рот заглядываю, будто у вас рот на затылке.

БЕРГЕНС. У меня глаза там. И я вижу, как ты кривляешься. Садись, выпей рюмочку.

АНТУАН. Ну, если настаиваете. (Садится за стол.)

БЕРГЕНС (наливая рюмку Антуану). Вчера, наверное, штуки четыре пропустил?

АНТУАН. Исключительно от простуды.

БЕРГЕНС. Ты поосторожней с этой простудой. Вон мой папенька увлекался, да силы не рассчитал. Умер в расцвете лет – до восьмидесяти не дотянул. У меня у самого сердечко пошаливает.

АНТУАН. А ваша супруга считает, что вовсе не сердечко, а сами вы пошаливаете на стороне.

БЕРГЕНС. Да что она в медицине понимает! Вот помру, тогда узнает, кем для нее был Бергенс Теодор Эмильевич.

АНТУАН. Это правда. У гроба все они любят поплакать. Тут их хлебом не корми.

БЕРГЕНС. Вот будет история, когда помру!

АНТУАН. Спору нет. Такое начнется…

БЕРГЕНС. Родственники понаедут, все в черном.

АНТУАН. Еще та комедия завертится.

БЕРГЕНС (недоуменно). Какая комедия?

АНТУАН. Наследство делить примутся.

БЕРГЕНС. Тут я не сомневаюсь. Хотелось бы посмотреть на все это, узнать наперед.

АНТУАН. Наперед никто не знает. Потом узнаете. Я все расскажу, когда к вам прибуду.

БЕРГЕНС (недоуменно). Антуан, погоди… Ты что, дольше меня жить собираешься?

АНТУАН. Что вы, Теодор Эмильевич. Как можно? Не с нашим здоровьем.

БЕРГЕНС. То-то же. Хотя черт его знает – на все воля божья. Так что и на тебя полагаться нельзя.

АНТУАН. Обижаете, Теодор Эмильевич, как это нельзя?

БЕРГЕНС. В любую минуту возьмешь и дезертируешь. Кто мне подробно расскажет?

АНТУАН. Вообще-то, я пока помирать не собираюсь.

БЕРГЕНС. Никто не собирается. А если помрешь позже, так потом с три короба… приукрасишь, как меня хоронили.

АНТУАН. Все вам не так. То поздно, то рано…

БЕРГЕНС. Эх, самому бы посмотреть!

АНТУАН. Теодор Эмильевич, доктор Дориан сказал бы – желания у вас нездоровые.

БЕРГЕНС. Доктор?! Да ты на него посмотри! Я еще ни одного здорового доктора не видел. А психиатры?

АНТУАН. С кем поведешься…

БЕРГЕНС. Психолухи! Так говоришь, драчка за наследство ожидается?

АНТУАН (вытирая рот после выпитой рюмки). Можете не сомневаться. Вот смеху-то будет!

БЕРГЕНС. Да что ж ты заладил…

АНТУАН (виновато). Я, конечно, всего этого не увижу… А другим смотреть не запретишь.

БЕРГЕНС. Значит, полагаешь, я буду лежать, а они – по шкафам, завещание искать.

АНТУАН. А то нет. Два племянника, братец, Элиза и еще эта… Жанна.

БЕРГЕНС. Тихо ты! Разорался. Думаешь, она другого найдет?

АНТУАН. Что вы?! Да она с горя помрет. До конца жизни себя в монастырь заточит.

БЕРГЕНС. Ох, и шельма ты, Антуан. А давай придумаем, будто бы я помер.

АНТУАН. Не чудите.

БЕРГЕНС. И мне тоже позабавиться хочется. Не одним же родственникам. Посмотрим спектакль.

АНТУАН. Покойник для вас – не очень подходящая роль. Вам бы любовников играть.

БЕРГЕНС. Да я кого угодно сыграть могу. Думаешь, капитал мне сам на голову свалился? Я, прежде чем издателем сделался, такое изображал, что тебе и не снилось.

АНТУАН. Разбойника?

БЕРГЕНС. Ну, почему разбойника… сильного… волевого человека.

АНТУАН. Прямолинейного…

БЕРГЕНС. Ты хотел сказать – наглого.

АНТУАН. И в мыслях такого не было.

БЕРГЕНС. Было… было.