Театральные комедии. Том 2

ДАНИИЛ (указывая на Жанну). А вот эта пчела тебя уж точно всего издолбает!

ЖАННА (замечая гроб). А это кому приготовлено?

ДАНИИЛ. Не знаю. Я на здоровье пока не жалуюсь. Спрашивай у него. (Указывает на Алана.)

АЛАН. Это… застройщики, обойденные Аланом, прислали ему последнее предупреждение.

ЖАННА. Какому Алану?

АЛАН. Жанна, не притворяйся! Тебе же отлично известно, что я всего лишь изображаю Алана. Скромный незаметный мужичок – Никос-двойничок. Вполне объяснимо, что тебе с твоими амбициями хотелось бы стать женой настоящего партийного босса. Но извини, что есть – то есть. Зато я не получаю вот такие подарки. (Указывает на гроб.)

ЖАННА. О-о-о! Ты играешь неплохо. Но только в театре. Здесь у тебя получается худо. Вот что, дорогуша! Думаешь, я не знаю, что никакого Никоса не существует в природе?! Можешь морочить голову кому угодно, только не мне. Бегает он из квартиры в квартиру и думает, я все время сплю.

АЛАН (Даниилу). Вот видишь, не зря мы приготовили гроб. В сердце этой женщины Никос давно уже умер!

ЖАННА. Он там и не рождался. Но меня это устраивало.

ДАНИИЛ. Жить с призраком, как в театре?

ЖАННА. Вот именно. Ежедневная практика. Но как актер, Никос до Щепкина не дотягивает.

ДАНИИЛ. А как мужчина?

ЖАННА. Так… серединка на половинку. Одна половинка здесь, вторая – там. (Указывает в сторону 1–й комнаты.)

АЛАН. Стало быть, если ты все знаешь, теперь самое время окончательно избавиться от Никоса. Я вижу, в этом мире никто, кроме меня, о нем не заплачет. Слышал я все ваши разговорчики.

ДАНИИЛ. Но как от тебя избавиться? И от тары, что ты заготовил?

АЛАН. Это ваша забота. Во всяком случае, покойники такими вещами обычно не заморачиваются.

ДАНИИЛ. О нет, дорогой ты наш покойничек! Ты этот ящик приобрел, теперь, будь добр, избавляйся как хочешь.

АЛАН. Ладно, не шуми. Я его перетащу назад. Пусть там лежит в кладовке до следующего раза.

ДАНИИЛ. Ты еще раз собираешься устраивать такой спектакль?

АЛАН. Чур на тебя! Я имею ввиду, что когда-нибудь, например, тебе, станет плохо. Не вечно же ты собираешься жить?

ДАНИИЛ. Мне уже сейчас дурно.

АЛАН. Вот видишь.

(Раздается дверной звонок.)

ДАНИИЛ (толкает Алана). Полезай в гроб.

АЛАН. Ни за что!

ДАНИИЛ. Полезай, говорю!

АЛАН. Сам лезай. Там пчела.

ДАНИИЛ. Ну, как знаешь. Тебе расхлебывать. (Идет, открывает дверь.)

(Входит БЕРТА.)

БЕРТА. О, у нас перестановка. А что это за ящик?

АЛАН. Это как раз тот, о котором говорят «сыграл в ящик».

БЕРТА (взволнованно). Гроб?! Что случилось?

АЛАН. Это Никос репетирует новую роль.

ДАНИИЛ. Притащил реквизит из театра.

БЕРТА. И что? Как играет?

ДАНИИЛ. Да в гробу мы видели этого Никоса! Такой переполох устроил!

АЛАН. Мой двойник играл настолько убедительно, что все поверили в его смерть.

ЖАННА. Такая игра возможна, когда актер сам верит в то, что изображает.

БЕРТА. Ты хочешь сказать, что Никос поверил в то, что он умер?

АЛАН. Вот именно. Так увлекся… что и на самом деле… отдал концы. Полностью вошел в образ…

БЕРТА. Никос?! Умер?! Не шутите. Тогда где его тело?

АЛАН (в сторону). Вот незадача. (Берте.) Как тебе сказать… Умер… но не совсем… Впал в летаргический сон. Только благодаря нашему психотерапевту (кивает в сторону Даниила) удалось возвратить его к жизни.

БЕРТА. И где же он теперь?

АЛАН. Но, видать, возвратили в сознание не полностью. Поднялся, как сомнамбула, сказал «прощайте навеки» и удалился.

БЕРТА. Как?! Куда удалился?

АЛАН. Не знаем. Сказал, не поминайте лихом, жалованье за последний месяц оставьте себе, отныне вы меня больше не увидите…

ДАНИИЛ. …Даже в театре. Это он добавил на пороге.

БЕРТА. Но мы ведь так его любили. И не обижали.

ЖАННА. И я его ценила не меньше Алана.

БЕРТА. И как же мы объясним, если кто-нибудь спросит, куда он исчез?

АЛАН. Что-нибудь придумаем.

БЕРТА. Такой был скромный, интеллигентный. (Алану.) Не чета тебе.

АЛАН. Тут спору нет, хоть и лунатик, но редкой души был человек. Мы все будем долго скорбеть по нем. Но вот это добро (указывает на гроб) следует отнести в его комнату. Нам чужого не надо. (Берет гроб, перетаскивает его в 1-ю комнату, и далее – в спальню.)

БЕРТА. Как жаль, что все так случилось. Я так и не успела… познакомиться с ним поближе. И с чего это он решил оставил нас?

ДАНИИЛ. Климат не понравился. Это ему не в Греции, где солнышко шпарит круглый год. А здесь то снег, то дождь, то реновация! Поживешь в доме каких-нибудь лет пятьдесят, только-только малость к нему попривыкнешь, и тут, будь добр, выметайся неизвестно куда!

(Входит ТЕОДОР с траурным венком.)

ТЕОДОР. Смотрите, чтобы никого не обидеть, я распорядился написать на ленте «От соседей». Погодите, а где наш усопший?

ДАНИИЛ. По программе реновации переехал в другое место.

ТЕОДОР. Все шутить изволите? В свое время все туда переедем.