Театральные комедии. Том 2

ГОЛОС ЗИНОВИЯ ИЗ ДИНАМИКА. Алан, тут опять затеяли дебаты по поводу реновации. Тебя обвиняют в саботаже, непоследовательности, беспринципности и пропуске заседаний. Срочно приезжай.

(ДАНИИЛ передает трубку Алану.)

АЛАН (в трубку). При всем желании я сейчас приехать не могу.

ГОЛОС ЗИНОВИЯ ИЗ ДИНАМИКА. Но это очень важно. Они внесли предложение о твоем переизбрании.

АЛАН. Что?! (Даниилу.) Это невозможно вынести, что они вносят?!

ГОЛОС ЗИНОВИЯ ИЗ ДИНАМИКА. Есть вероятность, что большинство проголосует за резолюцию о переизбрании.

АЛАН. Надо не допустить этого. Что-нибудь придумай. Скажи им… скажи… например, что я умер. И пусть перестанут глумиться над покойником!

ГОЛОС ЗИНОВИЯ ИЗ ДИНАМИКА. Извините, с кем я говорю?

АЛАН. Это Никос – двойник Алана.

ГОЛОС ЗИНОВИЯ ИЗ ДИНАМИКА. Алан?! Умер? Никос, ты шутишь?

АЛАН. Какие шутки! От инфаркта. И все из-за вашей реновации. Вон лежит в гробу, наконец-то счастливый и спокойный!

ГОЛОС ЗИНОВИЯ ИЗ ДИНАМИКА. Не может быть!

(АЛАН отдает трубку Даниилу.)

ДАНИИЛ (скорбно в трубку). Зиновий, это Даниил. Наш уважаемый партийный лидер и мой лучший товарищ неожиданно скончался от сердечного приступа.

ГОЛОС ЗИНОВИЯ ИЗ ДИНАМИКА. Я срочно сообщу об этом на заседании.

ДАНИИЛ. Ни в коем случае!

ГОЛОС ЗИНОВИЯ ИЗ ДИНАМИКА. Но ведь Никос сказал…

ДАНИИЛ. Мало ли что сказал этот недоумок! Его самого убить надо за такие слова! Пусть лучше проголосуют за переизбрание – покойник хладнокровно перенесет этот удар.

(АЛАН пытается отнять телефон, ДАНИИЛ не отдает его.)

ДАНИИЛ (в телефон). Вот будет хохма – объявили дисциплинарное взыскание мертвяку!

ГОЛОС ЗИНОВИЯ ИЗ ДИНАМИКА. Ничего не понимаю. Я сейчас приеду.

ДАНИИЛ (выключает телефон и отдает Алану). Он сейчас приедет.

АЛАН. Зачем?

ДАНИИЛ. Выразить тебе соболезнование.

АЛАН. А приедет сюда, или туда (указывает на 2-ю комнату.)

ДАНИИЛ. Конечно, туда. Что ты натворил? Кто тебя тянул за язык, что ты умер?

АЛАН. А по-твоему лучше, если меня лишат должности?

ДАНИИЛ. Если виноват, то все равно лишат, живого или мертвого.

АЛАН. А вот и нет! Во-первых, у мертвых мандаты не отнимают.

ДАНИИЛ. Перестань обзываться.

АЛАН. Я и не думал. Не посмеют. А если отнимут, то я объявлюсь живехоньким и заявлю, что они готовы были надругаться даже над покойником! Такой скандал устрою!

ДАНИИЛ. Но скоро приедет Зиновий и узнает правду.

АЛАН. А вот и не узнает.

(АЛАН подходит к шкафу, вынимает книгу, шкаф отодвигается. Алан хватает гроб, тащит его во 2-ю комнату.)

ДАНИИЛ. Погоди! Но сюда в любую минуту может вернуться домоуправ.

АЛАН (из 2-й комнаты). Там в спальне есть крышка, вынеси ее.

(ДАНИИЛ в 1-й комнате идет в спальню, вытаскивает оттуда крышку гроба, прислоняет ее к стене. Крестится и уходит во 2-ю комнату. АЛАН с помощью книги задвигает шкаф на прежнее место, затем поворачивает кресла друг к другу, ставит на их сиденья гроб.)

АЛАН. Готово.

ДАНИИЛ. И что дальше?

АЛАН. Что, что! Одним – жить, а другим – помирать. Думаешь, это приятное занятие?

ДАНИИЛ. Никогда так не думал.

АЛАН. А я тем более. Но все мы ходим под богом.

(Раздается дверной звонок.)

АЛАН. Кого это к нам несет? (Забирается в гроб.) Накрой меня чем-нибудь.

(ДАНИИЛ снимает покрывало с дивана, накрывает Алана так, что видна одна голова. Хватает цветы с туалетного столика, кладет на грудь «покойнику», открывает дверь. Входит МАРИНА с пакетами в руках.)

МАРИНА. Привет. А я нашему партийному святоше купила винца. Дочка жалуется, что он без горючего уже нетрудоспособен. Как бы алкоголиком не стал.

ДАНИИЛ (скорбно). Это ему уже не грозит.

(МАРИНА замечает гроб, роняет пакеты на пол.)

ДАНИИЛ. Отпил уже свое мой товарищ.

МАРИНА (с ужасом). Что это?!

ДАНИИЛ. Сердечко отказало. Скорая примчалась мигом… Но ехала долго… Знаешь, как у нас – то пробки, то бензина нет…

МАРИНА. Да что ж это такое! Вот так горюшко!

ДАНИИЛ. Да, уж радости мало. Хоть и прохвост был, а все равно жалко.

МАРИНА. Как ты можешь так говорить?! Какой прохвост! Он был видным мужчиной. Примерным семьянином. А как мы его все уважали! А сколько он сделал нам добра. А Берта?! Да она же умрет без него! Господи! (Отворачивается от гроба, в отчаянье обхватывает голову.)