Театральные люди

Все уйдут. Останется только забытый Фирс. Он будет долго ходить, натыкаясь на мебель, будет бессильно дергать за ручки запертых дверей, пытаясь найти выход. Отчаявшись, он начнет колотить по белому полотнищу экрана. «Человека забыли!» И вот тут настанет самый страшный момент, ради которого, похоже, и был задуман и поставлен спектакль «Вишневый сад». Кулак Фирса упрется во что-то твердое, непробиваемое. А когда спустя мгновенье экран рухнет, как сдутый парус, похоронив под собой старого слугу, мы увидим глухо заколоченную стену во всю ширь сцены. Стена-загон, стена-тюрьма, стена-катастрофа, заслоняющая свет и убивающая жизнь. Метафора истории и портрет сегодняшнего Чехова.

…И снова застрекочет камера, снова начнется кино. Только там уже не будет цветущих деревьев, а лишь группа людей в одинаковом исподнем будут медленно идти босиком, глядя друг другу в затылок. В какой-то момент они застынут на фоне стены, чтобы мы еще раз увидели их лица. Это и будут поклоны. Прощай, мой любимый, мой прекрасный вишневый сад! Моя молодость, моя жизнь. Прощай!

…На банкете после премьеры Ирина Прохорова в своем тосте вспомнила, как однажды в Новосибирске, где театр гастролировал при поддержке Фонда Михаила Прохорова, снежная буря застала ее и Додина в аэропорту. Рейс безнадежно задерживался, но, как это часто бывает в таких ситуациях, разговор получился самый неформальный и откровенный. В частности, много говорили о том, что настоящим художникам дан дар не только объяснять настоящее, но в каком-то смысле моделировать и предсказывать будущее.

— И вот у меня к вам только одно пожелание и просьба, — продолжила в шутливом тоне Ирина Дмитриевна, — не могли бы вы поставить, Лев Абрамович, что-нибудь радостное, оптимистическое, веселое. Может, и жизнь наша тогда бы стала веселее?

Додин смутился. Ему бы не хотелось огорчать Ирину Дмитриевну, но, увы, ничего радостного пока что-то не ставится; может быть, когда-нибудь…

…Когда мы выходили из театра, увидели, что половина улицы Рубинштейна оцеплена. Кто-то позвонил в полицию и сказал, что подложена бомба. Спектакль отменять не стали. Просто обыскали театр. Все чисто. Но наряд полиции выставили. На всякий случай.

2014

Кто сыграет Королеву Инна Чурикова

Фоторепортаж с фотосессии

Для меня она и есть душа русского театра, того самого театра, который достался нам в наследство от Ермоловой, Стрепетовой, Комиссаржевской. Именно Чуриковой суждено было стать их главной преемницей. И даже в том, что с молодых лет ее принято было уважительно называть по отчеству — Инна Михайловна, — тоже видится продолжение исконно российской театральной традиции возводить любимую актрису на пьедестал, окружать почтением, относиться как к высшему существу. Можно бесконечно рассуждать об особенностях русского пути и духовности, а можно один раз увидеть Чурикову на сцене в «Оптимистической трагедии» или в фильмах «Васса» и «Мать» — и все понять про русскую революцию. В ней есть этот дар укрупнять характеры, играть эпос там, где другие видят одну только скучную рутину и быт. И еще Чурикова очень зажигательная артистка, одинаково неотразимая и в комедии, и в исторической драме, и в фарсе. Последнее время ее специализацией на сцене стали королевы — Алиенора в «Аквитанской львице», Елизавета II в «Аудиенции». Чей это больше выбор — самой актрисы или ее мужа, замечательного режиссера Глеба Панфилова, соавтора большинства ее киношедевров — трудно сказать. Их имена нерасторжимы. К тому же мало кто из режиссеров так стремится, чтобы его жена во всех ролях была Королевой.