Театральные подмостки (СИ)

-- Ну, дочка у нас точно красивая будет, это понятно. Если мамка красавица, тут и деваться некуда... -- да тут же и пошутил: -- Только ты ей скажи, чтобы она в следующий раз со старшим братом приходила...

А вот как Иван нашей сестре Дашке об этом рассказывал. На этом видении подробнее остановлюсь.

-- Веришь -- нет, Дашунь, у меня у самого как будто камень с души свалился. Один и тот же сон, он ведь просто так сниться не будет, ведь так? Синичка теперь спокойная и весёлая стала, с надеждой зажила. Придёшь уставший и разбитый, особенно после спектакля, а увидишь Синичку сияющую, с какой-то тайной лукавинкой в глазах, и сразу всё плохое уходит, и крылья за спиной хлобыщут и потолок подметают.

У Дашки совсем другая "беда" -- пятеро детей (Игорь, Оля, Никита, Юля и Ксюша). Три раза замуж сбегала и всё мимо. Детей на бабушек и дедушек оставляет, и Иван с Ксенией иной раз нянчатся. Ксения сама просит, для неё детский крик в доме только в радость, как своих, воспитывает.

Даша согласно головой кивала и поддакивала. Но при первом удобном случае к Синичке побежала и по-другому запела:

-- Эх, Ксенечка, нельзя раньше времени радоваться. Ну, откуда мы можем знать, кто и когда родится? Жизнь -- дама коварная и капризная, -- помялась маленько, словно что-то своё припоминая, и добавила: -- Мстительная и циничная... Может такую злую шутку выкинуть и так пригнет человека к земле -- больше никогда не подымется. Тебя-то уж сколько мучает? А во сне тем более всякое присниться может, чтобы над человеком поиздеваться.

-- Опять ты о плохом, -- загрустила Ксения. -- А вот я верю: если хорошее -- обязательно сбудется.

Даша не унимается, ещё больше масла в огонь подлила.

-- Сбудется?! Конечно!.. Как же!.. Только в жизни всё наоборот бывает. Ты сколько уже мучаешься, мечтаешь о ребёнке! Причём и за здоровьем своим следишь, не пьёшь, не куришь, в церковь ходишь. А где он твой Бог? А какие-то алкоголички рожают как здрасти! От таких же скудоумных алкашей и идиотов! И детей им не надо, по барабану им, и никогда не задумываются, здоровые дети родятся или больные.

Не знаю, зачем я весь этот разговор подробно привёл, но он мне показался забавным. Или, точнее, странным. Может, и потому, что не ожидал от Дашки услышать столь мрачные философские размышления, как будто это не она говорила. Дашуня, конечно, иной раз зануда, но всё же лёгкого характера, особенно когда выпьет. Во вселенскую глубь не лезет и вроде как не любительница жизни учить. А тут вдруг вся такая обиженная судьбой, уставшая от жизни. Странно. Ну что ж, моя душа придумала...

После этого видения я долго о сестрёнке думал. У меня от воспоминаний даже в груди защемило. Мы с сестрёнкой всегда трепетно любили друг друга. Представляю, как она убивалась на моих похоронах. Ну, если они были. До сих пор, наверно, в запое... Я с тревогой вспомнил племянников. Для Леры они всегда были чужие, а сейчас и подавно.

...Ксения так ушла с головой в своё будущее материнство, всем своим существом, всеми мыслями и всей душой, что пелёнки и распашонки для будущей дочурки сама пошила, носочки связала, всякую одежонку придумала. Вот говорят, что худая это примета -- для ребёнка заранее готовить, а, по мне, так в этом больше любви. А Синичку эта любовь распирает -- как утерпеть? Иван тоже помогает, участвует в этом "безумии", а как же. Колыбельку купил заранее, смастерил кое-что детское. Синичка подойдёт, бывало, к колыбельке, и радостно ей становится. Кофточку вязаную махонькую к груди прижмёт и будто дочурку свою обнимает.

И вот приснилось Синичке, что она с дочкой своей разговаривает. Схватила девчушку на руки, прижала к груди и спрашивает:

-- Доченька, когда же ты домой придёшь? Пора бы тебе и родиться.

Девчушка хитро улыбнулась и говорит важно, словно тайну какую-то знает:

-- Мама, потерпи! Потерпи, мамочка!

Синичка опять спрашивает:

-- Доченька, как же тебя зовут?

-- Мамочка, ну откуда я знаю? -- отвечает девочка. -- Сама тебя хотела спросить.

-- А как тебя назвать?

-- Как хочешь, так и назови. Как сердце подсказывает.

Девчушка засмеялась и вдруг исчезла. А Ксения тут же проснулась. Да так до утра с открытыми глазами и пролежала. От счастья и всплакнула малость. "Мамой назвала..." Иван только тогда проснулся, когда она всю подушку промочила, хоть выжимай.

Как нарочно, и Ивану в эту же ночь странный сон приснился. Послушал он Синичку и говорит:

-- Мы с тобой точно скоро свихнёмся. Я этой ночью тоже маленькую девочку видел.

Сам что-то разволновался, говорит, а голос у него дрожит.

-- Снилось мне, как будто иду с автобуса, и подбегает ко мне девочка лет семи, в точности такая, с русыми косичками, как ты говорила. Подбегает и санки за собой тащит. Хватает меня за руку и кричит:

"Папка, покатай меня на саночках! Покатай, пожалуйста!"

Я растерялся, стою как истукан, и в голове всё перемешалось.

Девочка засмеялась и говорит:

"Ладно, я сама с горки прокачусь".