Тебе, Победа!

Пеннега подал в столовую горячий душистый настой местной медоносной травы, разнообразные закуски и, извинившись, исчез — пошел мулов обиходить, седому купеческому слуге (да и себе) налить пивка и степенно потолковать о неприятных событиях. Реми же добрых полтора часа просидел с достойным купцом, вежливо, как подобает младшему, отвечая на вопросы и в душе поражаясь тому, что вот он, мальчишка с другого края Галактики, сидит здесь с этим почтенным бородачом, легко и свободно с ним беседует, и для обоих беседа весьма интересна и поучительна, и прекрасно они друг друга понимают, а ведь достойный Омор даже и не человек, а хелианин, у которого в ген-коде Т-блок пишется наоборот, не так, как у земного человека…

Наконец, около девяти утра появился заспанный Богусяк и захлопотал вокруг купца, бешено извиняясь, что заставил ждать. Хотя купец добродушно отговаривался, что никуда не спешит и крайне приятно беседует с этим «благородным юным иноземцем», Богусяк в считанные секунды поднял на ноги всю факторию. Пеннега и купеческий слуга приволокли тюки, и следующие два часа прошли в примерках, переодеваниях, подгонках и сдержанной торговле. Сошлись на двадцати восьми золотых за полный комплект дорожной амуниции на четверых. Это было чуть больше того, что в душе рассчитывал выручить купец, но Богусяк в душе считал, что Йон переплатил. Йон же в душе был уверен, что за такую гору добра — одежды, походных мешков, дождевых накидок, шляп, обуви и прочего — двести восемьдесят долларов цена вполне разумная.

Когда купец уехал, Богусяк сказал:

— Сразу переоденьтесь и свою обычную одежду сложите в мешки. До Колонии она вам больше не понадобится. Белье оставляйте на себе, прошу прощения у барышень, до удобного белья тут пока не додумались, а это все меняйте, даже обувь. Здесь надо выглядеть по-местному.

Переоделись. Выйдя на улицу, долго разглядывали друг друга в зеркальной стене веранды гостевого домика. Богусяк показывал различия в костюмах:

— Я вас купцу подробно описал вчера, так что одежда подобрана точно по вашему статусу. На Йоне костюм человека ученого, письменного и при этом странствующего. Здесь есть такие: путешествуют, пишут книги, иногда кое-что по мелочи разведывают у одного властителя в пользу другого, но в целом уважаемы и полезны. Через них распространяются важные новости, в одних академиях узнают о достижениях других. Это могут быть и юнцы, студиозусы, могут быть и седовласые доктора без кафедры, но имя им одно — писатели, так по-местному. Я сказал купцу, что Йон — писатель. Вы ведь и вправду писатель. У вас есть хоть один экземпляр вашей книги?

— С собой? Нет. Только оригинал на хардике.

— Ну, не беда. У меня есть, я вам дам взаймы, потом пришлете, только, чур, с автографом. Понимаете, писатели тут возят с собой рукописи и издания своих книг, иначе они не писатели. Одного экземпляра вполне достаточно, дарить его не придется, это — своего рода визитная карточка. Глубоко не прячьте, — Богусяк вынес из дома и отдал Йону красно-черный томик «Жизни против тьмы». — Будут просить показать, если встретитесь с коллегой, а в путешествии это дело весьма вероятное.

— Кстати, а как я опознаю коллегу?

— Посмотрите на свою одежду. Видите, на вороте вашей куртки — кожаная полоса? Это, считайте, уже запахло университетом: такую полосу нашивают и студенты, и преподаватели. Потом, вместо круглого медальона у вас на шейной цепочке такой треугольничек, символ чернильницы. Ну, и стило. У вас из внешнего кармана куртки торчит стило.

— Его же не видно под плащом.

— Входя в помещение, например, в гостиницу, надо обязательно распахивать плащ, чтобы все видели ваш набор оружия, ваши знаки и ваши цвета.

— Знаки? Цвета?

— Видите, все цветные элементы на вашей одежде — бело-синие, — терпеливо объяснял резидент. — Это цвета Лорино, нашего княжества. Знаки — это медальон, цепь, на которой он висит, покрой воротника и еще какой-нибудь элемент, вот у вас — стило, например. А вот у Реми — два особых кривых ножа на поясе, помимо того оружия, которое он себе подберет у оружейника. Эти ножи — знак охотника. Медальон у него в виде зуба зверя, заметили? А воротник длинный, чтоб в лесу поднимать, и без полос. И у мадемуазель Клю такие же знаки, они ведь брат и сестра. Здесь бывает, что девушка ведет с братом общий образ жизни. Как раз у стрелков, у охотников это не редкость. А вот у Ирам…

Ирам разглядывала свой медальон: в круг был вписан треугольник, а в него — стилизованное изображение человеческого глаза.

— Магический символ, — сказала она.

— Всех астлинов здесь считают великими волшебниками, — объяснил резидент. — Здесь в горах, километрах в трехстах на юго-запад, есть поселения астлинов…

— Церковь Света Небывалого, — кивнула Ирам. — Но ведь их уехало всего тысячи полторы.

— Но это было почти сто лет назад. Сейчас их больше пяти тысяч. Вот уж кого тут уважают! У них образцовые стада, образцовые дома, образцовые лекари — здешние им даже отдают детей в обучение, только при условии, чтоб не обращали в свою веру.

— А я и не знал, что сюда переселялись астлины, — сказал Йон.