Тебе, с любовью…

С другой стороны, я и сама никогда не говорила о своей маме Деклану. Да и вообще, хочу ли я на самом деле знать, кто такой Мрак? Если он – Деклан Мерфи, то хорошо это или плохо? Не буду лгать самой себе – между нами проскочили искры взаимного влечения в доме Рэва. Так же как и искры злости, раздражения, ожесточения и беспокойства.

В ушах до сих пор стоит его голос: «Все хорошо».

Я опускаю голову на подушку. Ох! Если Мрак – Деклан Мерфи, то что это будет значить для меня? Сердце неистово бьется в груди, и я даже не пытаюсь его успокоить. Оно само восстанавливает привычный ритм, когда я задумываюсь над новым вопросом: если Мрак – не Деклан Мерфи, то что это будет значить для меня?

Экран мобильного загорается.

Мрак: Я чувствую твои сомнения.

Я хихикаю. С последнего сообщения прошло пять минут.

Девушка с кладбища: Должно быть, ты телепат. Может, в топку мобильники?

Мрак: На самом деле я решил, что ты уснула.

Девушка с кладбища: Пока еще нет.

Мрак: Ты не ответила на мой вопрос.

Девушка с кладбища: Я сомневаюсь в ответе. Не уверена, хочу ли знать, кто ты.

Мрак: Понимаю.

Девушка с кладбища: Хочешь поговорить о своей маме?

Мрак: Нет.

Девушка с кладбища: Хочешь, чтобы я дала тебе поспать?

Мрак: Нет.

Девушка с кладбища: Хочешь продолжать болтать?

Мрак: Да.

Зардевшись, я с улыбкой устраиваюсь поудобней под одеялом. Тут же приходит новое сообщение:

Мрак: Расскажи мне о своем вечере с Декланом Мерфи.

Я медлю, раздумывая. Я сейчас разговариваю о Деклане с Декланом? Но разве не поэтому я цепляюсь за анонимность? Если это Деклан, то он знает, что переписывается со мной. А на нет и суда нет. И зачем ему спрашивать о себе? Он и сам прекрасно знает, что было вечером. От всего этого голова идет кругом!

Я печатаю.

Девушка с кладбища: Да не о чем особо рассказывать. Мистер Жерарди попросил меня на прошлой неделе заснять осенний фестиваль. Среди снимков есть такой: с одной стороны сидят Деклан с другом, а с другой танцуют чирлидерши.

Мрак: И?

Девушка с кладбища: Мистер Жерарди хочет поставить его на обложку альбома выпускников. Я рассказала об этом Деклану и его другу Рэву. Деклан взбесился.

Мрак: Почему?

Девушка с кладбища: Не знаю. Наорал на меня, заявив, что не хочет никакого напоминания о школе.

Мрак: Похоже, он тот еще придурок. Наверное, мне стоит оскорбиться, ведь ты считаешь, что он – это я.

Девушка с кладбища: Иногда он действительно ведет себя как придурок. Но и мне из-за этой фотографии нелегко.

Мрак: Из-за твоей мамы?

Девушка с кладбища: Да.

Мрак: Разве она не гордилась бы тем, что сделанная тобой фотография будет на обложке выпускников?

Девушка с кладбища: Нет. Она бы гордилась мной, если бы я засняла массовые беспорядки в Балтиморе и этот снимок украсил бы обложку журнала «Тайм». Она всегда повторяла, что посредством фотографии мы должны показывать мир таким, каков он есть.

Мрак: Посредством моментальных снимков, да?

Девушка с кладбища: Ну да, а что?

Мрак: Моментальный снимок на то и моментальный, что улавливает одно лишь мгновение. Я тут искал в интернете фотографии твоей мамы и наткнулся на множество снимков других фотографов. Так вот я нашел снимок, сделанный во время войны во Вьетнаме, где мужчина стреляет в голову пленнику. Ты знаешь такой?

Девушка с кладбища: Да. Это известная фотография.

Мрак: Кто из мужчин на этом снимке – «плохой парень»?

Недоуменно моргнув, я принимаю в постели сидячее положение. Я совершенно точно знаю, о каком снимке идет речь, потому что он невероятно трагичен. На нем запечатлена смерть человека. Но сама история снимка, к моему стыду, мне неизвестна. Он повлиял на изменение общественного мнения в отношении войны во Вьетнаме. Мне казалось, «плохим парнем» был мужчина с пистолетом, потому что… ну, потому что он убивал. Но почему он убивал другого человека, я понятия не имею.

Девушка с кладбища: Я всегда считала, что это мужчина с пистолетом, но теперь не уверена.

Мрак: Мужчина с пистолетом – начальник полиции. Он казнит другого парня за то, что тот расстрелял на улице больше тридцати людей, в том числе детей.

Девушка с кладбища: У меня нет слов. Мне не по себе оттого, что я этого не знала.

Мрак: Не расстраивайся. Я сам сейчас читаю это в Википедии.

Девушка с кладбища: Не понимаю, какое это имеет отношение к снимку для школьного альбома?

Мрак: Фотография – всего лишь одно мгновение из жизни. Глядя на нее, мы не узнаем о чувствах людей на снимке. Нам будет неизвестно, что именно хотел запечатлеть на снимке фотограф. Важно то, как мы сами воспринимаем эту фотографию, кого мы считаем на ней плохим, а кого хорошим. Что мы чувствуем, глядя на эту фотографию. Совершенно не обязательно изображать массовые беспорядки, смерть, голод или играющих в зоне военных действий детей, чтобы фотография производила неизгладимое впечатление.

Девушка с кладбища: То есть я не должна волноваться о том, что мой снимок будет на обложке альбома выпускников?

Мрак: В точку.

Девушка с кладбища: Тогда ладно.

Мрак: И еще я хочу сказать, что ты должна им гордиться.

Девушка с кладбища: Ты даже не видел его.

Мрак: Так пришли его мне.

Девушка с кладбища: Не могу. Он в школе.