Тебе, с любовью…

Этим утром я ползаю по школе как сонная муха. Когда я добираюсь до класса литературы, миссис Хиллард собирает у учеников листы с письменными работами. Сдав задания, те проходят в кабинет. Я не выполнил задание, потому что даже не взглянул на стихотворение, которое она дала мне в комнате для переговоров. Я прохожу в класс, не глядя на миссис Хиллард, и плюхаюсь на свое место.

– Деклан, – обращается она ко мне, – какие у тебя мысли по поводу «Непокоренного»?

Ну не до этого мне сейчас. Не до этого! Я протыкаю карандашом тетрадный лист.

– Я не читал его.

Ученики продолжают гуськом идти мимо нее. Она по-прежнему собирает у них письменные работы, но ее взгляд прикован ко мне.

– Почему?

Потому что я посторонний. Мне и тут нет места.

Я не могу произнести этого вслух. Ни слова не могу произнести. Опустив взгляд на тетрадь, я начинаю рисовать на полях закорючки. Движения привычны, но внутри собирается напряжение. Знаю, что через какое-то время оно завладеет мной совершенно и я выскочу в коридор, объятый яростью и злостью.

Миссис Хиллард шмякает пустой блокнотный лист на мою тетрадь, и я подпрыгиваю от неожиданности, роняя карандаш. Не видел, как она подошла.

– Скажи мне почему.

Я подбираю карандаш и касаюсь грифелем листа, но ничего не пишу. Не могу сказать ей. И Джульетте-то трудно было это сказать, а тут на меня пялится весь класс.

Миссис Хиллард не двигается. Оставила бы она меня в покое! Пристала ко мне, будто какой-то долбаный стих может повлиять на мою жизнь.

Учительница не произнесла больше ни слова, но я чувствую, что она ждет. Черт, да весь класс уже меня ждет. Она просила дать ей шанс. Разве мне трудно это сделать?

Я быстро корябаю на листке слова, сворачиваю его вдвое и протягиваю ей. На секунду меня охватывает паника, когда я вдруг осознаю, что она может прочитать записку вслух.

Миссис Хиллард этого не делает. Прочитав про себя мою записку – «Маму вечером положили в больницу», – она стучит пальцами по тетради.

– Понимаю. Спасибо. Мы сегодня будем разбирать в классе новое стихотворение, но если ты не против, то я бы хотела, чтобы ты поработал самостоятельно и выполнил задание, которое я тебе дала.

Свернувшееся внутри меня кольцом напряжение ослабевает. Слегка растерявшись, я отвечаю:

– Конечно.

– Хорошо.

Она отходит от моей парты и призывает класс к порядку.

Я вытаскиваю из рюкзака распечатку «Непокоренного». Лист сильно помялся, но прочитать стихотворение можно. Тяжело вздыхаю. По крайней мере, оно короткое. Уж пару абзацев-то я из себя выжму. Десятью минутами позже я уже перечитал его трижды.

Такое ощущение, что я не могу остановиться. Читаю его снова и снова. Слова будто написаны для меня. Две строки в особенности притягивают мой взгляд:

И под ударами судьбы
Я в кровь избит, но не сломлен.

Иными словами, жизнь может хорошо так приложить хуком, но никогда не поставит меня на колени.

Но душу цепляют последние строки:

Я – властелин своей судьбы,
Я – капитан своей души.

Не припомню, когда в последний раз чувствовал себя властелином своей судьбы. Нет, помню. В прошлом мае, когда сел за руль отцовского пикапа. Когда по горлу стекал обжигающий виски.

Никогда раньше меня не волновало выполнение подобных работ, но сейчас почему-то я ощущаю непреодолимое желание излить на бумаге свои мысли.

Лезу в рюкзак за ручкой и начинаю писать. Я словно пишу Джульетте. Мысли текут рекой. Двумя параграфами дело не обходится.

Глава 33

От: Мрак

Кому: Девушка с кладбища

Дата: вторник, 8 октября, 11:42:44

Тема: RE: Мамы

Мне кажется, у тебя с твоей мамой совершенно другие отношения, нежели у меня с моей.

Но я подумаю об этом.

Я читаю его письмо по пути на обед. Оно такое короткое, что я не могу понять, в каком настроении его писал Мрак. Он злится? Искренне задумался над моими словами? Расстроен? Замкнулся в себе?

Скольким я могу поделиться с Роуэн? Мне нужно мнение еще одной девчонки.

Гудит мобильный. Это как раз она.

Роуэн: На обед не приду. Надо обсудить проект с учителем. У тебя все хорошо?

Ну вот, теперь и делиться не с кем. Я печатаю ответ, что со мной все в порядке.

На обед дают жареный сыр, зеленый горошек и картофель фри. Уже чувствую, как от такой жирной еды забиваются мои поры. Но я ничего не принесла с собой из дома. В качестве альтернативы остается только мороженое.

Я направляюсь к выходу из столовой, чтобы повздыхать на дворе над письмом Мрака, однако замечаю Деклана и Рэва, сидящих за столиком в углу. Ну, во всяком случае, предполагаю, что это Рэв. Это может оказаться любой другой широкоплечий парень в капюшоне, только я в этом сомневаюсь. Кроме них, за столиком никого нет.

В ушах все еще звучат последние брошенные Декланом слова:

«Делай что хочешь, Джульетта. Мне все равно».

Я подхожу к ним, с треском опускаю поднос на стол и плюхаюсь на скамейку рядом с Рэвом, напротив Деклана.

– Привет, Джульетта. Присоединишься? – спрашивает Деклан.

– С удовольствием. Спасибо.