Тебя предупреждали…

– Поверить не могу, что ты бортанула Кэйли ради Майка Уоррена! – простонала Зоя на обеде. – Серьёзно, что происходит? То, что у тебя есть парень, не повод не общаться с друзьями!

Я не знала, что на это ответить, и поэтому сделала вид, будто я без ума от новой стрижки Лекс – мало кому из девочек идёт стрижка пикси, но она была исключением.

– Не меняй тему, – Зоя попыталась вернуть разговор в прежнее русло, но Лекс, когда она начинала трещать о себе, было не остановить. В итоге Зоя обиженно промолчала весь остаток обеда и до последнего урока отказывалась со мной разговаривать, за исключением редких односложных ответов.

– Ты не можешь вечно меня игнорировать, Зоя, – не выдержала я. – Это же глупо! Пожалуйста, не злись.

– Кто злится? Я не злюсь. Ты злишься?

Я переступила с ноги на ногу и спросила:

– Хочешь, сходим куда-нибудь вместе после тренировки?

– Думаю, я занята. И потом, разве у тебя уже нет планов с Майком? – И не дав мне шанса ответить, подруга убежала к своему шкафчику.

У меня оборвалось сердце. Это расследование всерьёз начало портить мне жизнь. Но я не могла его бросить. И не могла сказать Зое правду, по крайней мере не сейчас. Поэтому, вместо того чтобы нагнать её, я в одиночестве пошла в раздевалку.

Тренер опять поставил нас с Джесс в пару. Я искренне надеялась, что сегодня обойдётся без этой пытки – по пятницам тренировки обычно были короче и не такими насыщенными, но не в этот раз. Тренер продержал нас весь срок и постоянно жаловался на наше нестабильное время: сегодня я пробежала медленнее, чем вчера, а Джесс, наоборот, быстрее.

– Хорошо поработали, – самодовольно улыбнулась она мне по пути со стадиона.

Я вдавила пятки в землю и подумала, что было бы намного проще сосредоточиться на беге, не будь моя голова забита старичками с Гуди-лэйн.

После тренировки я переоделась в раздевалке, а когда вышла, первым делом увидела прислонившегося к забору Майка.

– Что-то ты долго, – проворчал он со своей фирменной ухмылкой.

– Отстань, – буркнула я.

Вместе мы поднялись на холм. Убедившись, что рядом никого нет, он повернулся ко мне:

– Ну ладно. Пора обсудить план.

– Что ты надумал?

– Нужно всё тщательно выверить по времени: застать миссис Браун, пока мистер Браун будет на пробежке, но чтобы она сама ещё не успела уехать в «Феникс». Поэтому я буду следить за ним и позвоню тебе, когда он повернёт к дому.

– Но что я ей скажу? «Доброе утро. Кажется, ваш муж украл ногу моего папы»? Она и без того жуткая!

– Мне что, всё делать за тебя? – вздохнул Майк. – Это же элементарно. Мы же уже всё придумали. Скажешь ей, что готовишь презентацию о местных предпринимателях для урока обществознания или ещё что-нибудь в этом роде. Спросишь разрешения записать интервью на телефон. Затем попросишь её представиться, сказать, как долго она живёт на Гуди-лэйн, как долго владеет похоронным бюро, что они делают с частями тел, как пришивают себе новые конечности – всё в таком духе.

– О да, гениально.

– Спасибо. Я правда гениален.

– Нет, серьёзно: стоит начать с чего-то нейтрального, правильно?

– Ага. Пусть она к тебе проникнется. Посмотрим, как много она выболтает.

– И что, по-твоему, я смогу у неё узнать?

– Не знаю. Может, ничего. Но они определённо что-то скрывают. Нам хватит маленькой подсказки, чтобы всё выяснить.

Всю ночь я проворочалась в сомнениях. Часть меня боялась идти в дом Браунов. Другая – что Майк не объявится и я буду в растерянности стоять в одиночестве у них на пороге до самого возвращения мистера Брауна с пробежки.

Иногда, когда мне не спалось, я звонила бабушке Джейн. Папа был её сыном, и после его смерти она сказала звонить ей в любое время, хоть в два часа ночи. Сегодня была одна из таких ночей.

Она ответила со второго гудка, хриплым и глухим голосом:

– Алло?

– Привет, бабушка. Я тебя разбудила?

– Глупости, Куинни. Для тебя я всегда бодрствую. Дай только найду очки. – Я ясно представила, как она водит рукой по тумбочке – её пальцы скользят по стопке старых книг, незажжённым свечам, пустой кружке, разноцветным кристаллам, пока наконец не находят очки в красной пластмассовой оправе. Она откашлялась. – Так-то лучше. Как прошёл твой день, милая?

Я откинулась на подушку и под храп спящего в изножье Билли стала рассказывать о всякой повседневной ерунде, вроде урока математики, домашних заданиях и предстоящих соревнованиях. Я пожаловалась на возникшее между нами с Джесс напряжение и что мама опять работает допоздна.

– Чем ты ужинала? – спросила бабушка.

– Замороженной пиццей.

Она сердито фыркнула:

– Нет, так дело не пойдёт. Моя внучка достойна лучшего! Завтра вечером я принесу домашнее жаркое и бисквиты. Приготовлю много, чтобы вам с мамой на неделю хватило.

– Ты не обязана снова для нас готовить, бабушка, – возразила я, хотя уже от одних её слов мой рот наполнился слюной.

– И как насчёт пудинга на десерт? Ты же любишь мой с шоколадной крошкой?

– Звучит здорово, – признала я, улыбаясь в подушку.