Тебя предупреждали…

– Попробуй тысяча девятьсот шестьдесят пятый.

– Ты её наобум взяла?

– Нет, по словам миссис Браун, в этот год начал работать «Феникс». Она сказала – пятьдесят пять лет назад.

Майк улыбнулся:

– Умничка! Я чувствую в тебе задатки детектива, Паркер. – Он ввёл дату, и это сократило число ссылок до двухсот. – Та-дам! Давай посмотрим, что нашлось. Придвинься, чтобы было лучше видно. – Он притянул мой стул к своему так, что наши плечи почти соприкоснулись.

«Сосредоточься», – напомнила я себе. И вслух прочла заголовок:

– «Новое похоронное бюро приходит на смену двум закрывшимся. “Феникс” побеждает конкурентов». – Я взглянула на Майка: – Тебе не кажется это странным?

– Что?

– Что в ту же неделю, когда открылся «Феникс», остальные похоронные бюро города перестали работать. Такое чувство, будто Брауны это спланировали.

– Посмотри на снимок.

Майк потянулся к экрану, и его колено прижалось к моему. Я откашлялась и, стараясь не шевелиться, проследила за его взглядом. Под заголовком была фотография «Феникса» с торжественного открытия. Мистер и миссис Браун стояли за ленточкой, вместе держа огромные ножницы. Причём, судя по фотографии, за эти пятьдесят лет они почти не изменились.

– Они не стареют! – ахнула я. – В смысле я, конечно, не математический гений, но им же сейчас должно быть минимум за девяносто!

Майк пожал плечами:

– Может, это их родственники? В семьях порой такое бывает. Моя мама постоянно говорит, что я копия дяди Джоуи.

– Тут другое, и ты это знаешь, – заспорила я. – Присмотрись: они выглядят совершенно так же. Как ты не понимаешь! Это наши старички, которые живут напротив. Говорю тебе – они бессмертные!

– Почему ты так зациклена на идее чего-то сверхъестественного? – спросил он. – Самое логичное объяснение – это что они сделали себе какую-то операцию. Ну, или целую кучу операций.

– Мне так кажется, – упрямо сказала я. – И папа учил меня доверять интуиции. Он тоже считал, что они не люди. Только не успел выяснить, кто они. Или что…

При упоминании о моём отце выражение лица Майка смягчилось:

– Ладно. Давай продолжим.

Какое-то время я слушала перестук клавиш под его пальцами. Вдруг он наклонился вперёд.

– Что? – встрепенулась я. – Ты что-то нашёл?

– Смотри. – Майк указал на экран. – Мэри Хов жила в твоём доме – ну помнишь, та девушка, утонувшая в пруду? После неё и до вас там больше никто не жил. Тут написано, что дом всё это время стоял пустым.

– А что насчёт твоего? Ваш тоже был нежилым, пока вы туда не въехали?

– Не-а, – помотал головой Майк. – До нас там успели пожить несколько семей. Но никто не задерживался дольше чем на пару-другую лет. Зато нет ни одной записи о других хозяевах домов старичков и твоего. – Он закрыл регистрационный документ и щёлкнул по ссылке одной из статей.

Я шумно вдохнула и внимательно изучила открывшуюся фотографию:

– Не считая Мэри Хов.

– Я всегда думал, что она жила в Джадсоне. Разве памятная табличка не там?

– Да, но, согласно «Саут-Хейвен Таймс», её родители и младший брат переехали туда после несчастного случая. А мой дом, – указала я на статью, – это где она жила до того, как умерла. Тебе не кажется это странным?

– Простое совпадение, ничего странного.

Внезапно в библиотеке стало очень холодно, будто кто-то включил на всю мощь кондиционер. Я смотрела на снимок вверху странички: школьное фото безмятежно улыбающейся Мэри Хов с аккуратно убранными назад тёмными волосами. Она утонула в том самом пруду, который заманивал меня в воду всего час назад. А вдруг здесь есть какая-то связь? Что, если Мэри Хов пыталась мне что-то подсказать или предупредить о чём-то?

– Дай-ка я ещё кое-что проверю, – сказал Майк. Он несколько раз кликнул мышкой и воодушевился, найдя что нужно. – Тут написано, дома на Гуди-лэйн были построены в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году. Смотри! Эти пять домов принадлежали одним и тем же семьям начиная с самой первой записи.

– Только это не одни и те же пять семей, – не согласилась я, – а одни и те же пять человек. Видишь? Тут говорится, что Джонатан Браун владел домом номер четыре по Гуди-лэйн в тысяча восемьсот семьдесят восьмом… в тысяча девятьсот семьдесят восьмом… в две тысячи восьмом… и по сей день. – Я схватила его за руку. – Ну всё, готовься покупать мне коктейли!

Майк нахмурился:

– Может, это семейное имя? И всех мужчин в их семье называют «Джонатан»?

Я скептически посмотрела на него:

– Хочешь сказать, что всех старичков назвали семейными именами? Быть такого не может. Вот оно – доказательство. Эти записи подтверждают, что всё это время этими домами владели не их предки, как все вокруг думают, а они сами.

– Но как такое возможно? – спросил Майк. – И при чём тут Мэри Хов? Какое она имеет отношение к старичкам? Потому что они явно как-то связаны.

У меня закружилась голова, совсем как тогда на стадионе.

– Майк, нога.

Он повернулся ко мне:

– Что «нога»?