Тебя уволят, детка!

Внезапно он двинулся вперед, сместив меня вглубь прихожей. Зарылся пальцами в мои волосы, заставив встретиться с ним взглядом.

– Ты. Классно. Выглядишь, – произнес Ден с каким-то особенным оттенком в голосе.

В его зрачках я увидела свое крохотное отражение. Небольшой светлый силуэт в непроглядной тьме его глаз.

– Спасибо, – кажется, нервные усмешки – моя вечная карма в его присутствии, – я…

– Ш-ш-ш… – Ден наклонился ко мне, его губы скользнули по моей щеке.

От его теплого дыхания внизу живота стало горячо. Я заерзала, пытаясь увернуться из объятий, но руки Дена не позволяли сделать этого. Он вдруг подхватил меня и прижал к зеркалу, укрепленному на стене. Даже сквозь ткань платья я ощутила спиной прохладу стекла и вздрогнула.

– Сегодня я не остановлюсь, Вика, – прошептал Ден, легонько играя с моими губами.

– Не-е-ет… – пробормотала я, застигнутая врасплох его страстной реакцией, – нет-нет-нет. У нас правила. Мы должны их соблюдать.

– Да… правила… – его поцелуи становились все глубже, – к черту их.

– Как это к черту? – я должна была вопить эти слова, но вместо этого лишь блеяла слабым голоском, уворачиваясь от его требовательного рта. – Зря ты, что ли, их придумывал? Ты сказал, что не остановишься, только если я тебя доведу.

– Считай, что ты меня довела…

– А как же бар?

– Я не могу думать ни о ком, кроме тебя…

Его ладони обхватили мой зад, крепко прижимая к его бедрам. И это было чертовски приятное ощущение.

– Остановись, – я презирала себя за то, что творилось с моим телом, – ты на мотоцикл же опять сесть не сможешь!

– Я на машине.

Ден начал потихоньку задирать мое платье. Очень осторожно и неторопливо. Он намеренно дразнил меня.

– Отлично, – я изо всех сил уперлась руками в его грудь. – Давай покатаемся на твоей машине. Нам обоим надо проветриться.

Он игриво куснул меня за шею.

– Это же машина для «пенсюков». Разве ты хочешь на ней кататься?

Я хотела только Дена Овчаренко. Желательно очень глубоко внутри себя.

– Да, – простонала я, кусая губы, – обожаю машины для «пенсюков», разве я не говорила? Они такие… жесткие.

– У них твердая подвеска, – подхватил он и лизнул место укуса на моей коже. Затем потерся бедрами о мои.

– Очень твердая… – кажется, я снова прокусила губу. – И удобные большие сиденья.

Ладони Дена поднялись по моему телу и обхватили грудь. Соски откликнулись легким зудом.

– Достаточно большие, – тихонько усмехнулся он, – но в меру.

Ч-ч-черт! Я кое-как убрала его руки, но они тут же заняли прежнее место на бедрах. Платье оказалось неприлично поднято вверх, и я ощутила пальцы Дена на своей заднице.

– Я хочу порвать их, – пробормотал он, покусывая мои ключицы.

Что?

Мне что-то послышалось?

– Хочу порвать твои колготки.

Ох, ты, черт меня дери! Я запустила пальцы в его волосы и притянула голову к себе.

– Их нельзя рвать… они дорогие.

– Тем более хочу их порвать. И твои трусики тоже. Потом взять тебя прямо в платье и стоя, – шепот Дена был вкрадчивым, он проникал в мое сознание, как проникает туман в приоткрытое окно, и заволакивал все вокруг.

– Ты с ума сошел?! – я хотела взвизгнуть, но больше походило на стон.

– Ты ведь тоже этого хочешь? Хочешь, чтобы я порвал твое белье?

Я плотно сжала губы, не желая издавать ни звука.

– Хочешь, чтобы я вошел в тебя?

Я отчаянно замотала головой, приводя прическу в полный беспорядок.

– Прямо сейчас. На всю длину. Хочешь?

– Да…

Черт возьми, это сказала не я. Этот жалкий умоляющий голос не мог принадлежать мне. Я не могла просить Дена Овчаренко, чтобы он взял меня прямо в прихожей да еще и стоя, как какую-то шлюху.

Но все-таки перед моими глазами уже появлялись картины того, как он это делает.

Ден резко выдохнул, а потом отпустил меня и отошел. Меня охватило стойкое ощущение дежавю, особенно когда я смотрела, как он тяжело дышит, тоже пытаясь прийти в себя.

– Ну вот, – на губах Дена заиграла лукавая улыбка, – остальное продолжим чуть позже. Когда дойдешь до кондиции. И слегка протрезвеешь.

Я хватала воздух ртом, не в силах вымолвить ни слова. Он опять… испытывал меня на прочность?! И догадался, что я пила?!

– Ты… козел! – завопила я и одернула платье, потом схватила с полки губку для обуви и швырнула в Дена. – Ты все это… специально?!

– Эй! – он со смехом увернулся и вышел на лестницу. – Ты просто мне больше нравишься такой, Вика. Горячей штучкой и совсем не ядовитой. Покорной и сладенькой.

– Хам! – В него полетела металлическая ложка для обуви.

– Выходи! Нас уже ждут! Я буду в машине!

Ден начал быстро спускаться по ступенькам.

– Я тебя прикончу! – высунулась я в дверь. – Все тебе отобью, чтобы импотентом стал! Ненавижу тебя! Думаешь, можешь сломать меня под себя?! Хрена с два!

– Не надо меня бить! Тогда я не смогу подарить тебе три оргазма подряд! А ведь ты уже начала делать успехи и вести себя хорошо!

Смех Дена эхом разнесся по лестничным площадкам. Я почувствовала невыносимую боль в ладонях от того, как в них впились мои ногти. Где-то этажом выше послышался звук открывшейся двери, и все ядовитые слова, вертевшиеся на языке, пришлось проглотить.

Вот гад!