Тебя все ждут

Скажу без похвальбы: моё замешательство длилось не больше чем пару секунд. В этом можно удостовериться, просмотрев исходные записи, – уже на пятой секунде я дал команду продюсерам вывести звук с моего микрофона в залу, на громкую связь. Начиная с одиннадцатой секунды Костю не слышно: слышно только меня – через динамики, замаскированные потолочной лепниной.

Однако за этот короткий отрезок времени произошло существенное событие: к Косте Красовскому присоединилась Ольга. Она тоже стала выкрикивать:

– *****!! ***********-![23] – и в такт махать руками, как массовик-затейник или свадебный тамада, призывающий гостей скандировать «Горько, горько!» Некоторые из молодых начали поддаваться.

Костя пытался вовлечь лакеев, массовщиков, маменьку, А.:

– Присоединяйтесь! Присоединяйтесь, граф, – почти цитируя известный фильм.

– Все выпускающие на площадку, – скомандовал я. – Все остальные работают как работали. Эфир не прерывать.

Услышав, что я не отключаю эфир, Костя аж засветился: решил, может быть, что нашёл во мне единомышленника.

– Светлана Игоревна, по тревоге вызовите ОМОН с первого этажа и с улицы. Человек десять-пятнадцать, быстро! Пусть снимут пару постов, ничего за пять минут не случится. Риммочка, позвоните ещё в нашу охрану, первоканальную. В приёмную не звоните пока, я сам. Так, теперь обращаюсь к массовке, ко всем присутствующим в этом зале. Ничего страшного не происходит. Все остаются на прежних местах. Гости беседуют. Оркестр играет. Танцоры танцуют. Эй? Я сказал, танцоры танцуют. Вот так, хорошо. На сумасшедших внимания не обращаем. Если они подходят, немножко отходим в сторону. Нет, не шарахаемся, просто дистанцию держим, да, да, вот так. Два метра – вполне достаточно. Как при ковиде, чтобы не заразиться. Как это называется, дистанция… социальная дистанция, да!

Костя с Ольгой держали плакат в четыре руки. Вокруг них собралось несколько человек – в их числе, как ни удивительно, Ферапонт:

– ******! **********-![24]

Зрелище было, надо сказать, экзотическое: в центре залы Костя в своей фазаньей расцветке, в шальварах и в туфлях с загнутыми носами, как у старика Хоттабыча. Рядом Ольга практически в подвенечном наряде; Ферапонт в лакейской ливрее, в чулках; ещё несколько молодых из массовки – кто во фраке, кто в бутафорском мундире, пара девушек в бальных платьях. Из-за того, что камеры были со всех сторон, демонстранты не знали, в какую сторону им направлять свои возгласы. В записи – особенно на общем плане – их движения выглядят суетливо и, честно говоря, жалко. Лозунгов почти не слышно – их перекрывает мой голос по громкой связи:

– Сейчас это закончится, буквально через минуту. Зрители ничего не увидят. Ни по телевизору, ни в интернете. Вы, Константин не-помню-как-вас-по-батюшке, полагали, что мы выходим впрямую? Увы. Задержка пятнадцать минут. «Хоккей»…

2

Для тех из вас, кто никогда не имел дела с ТВ, – необходимое пояснение.

Эфир бывает трёх видов.

– «Прямой», т. е. трансляция в режиме реального времени. На самом деле, даже прямой эфир предполагает техническую задержку в пять-десять секунд. Это зависит от обработки сигнала, от расстояния, не буду вас погружать: важно, что в этом случае никакого контроля над ситуацией нет, – что произошло перед камерой, то зрители и увидели. Скорректировать ничего невозможно.

– «Запись», или, как шутят телевизионщики, «кривой эфир»: программы записываются заранее и монтируются. Например, большое политическое интервью, которое выходит в девятнадцать ноль-ноль, записывают в пятнадцать тридцать. Разговор со всеми паузами занимает обычно не меньше часа. Затем всё ненужное сокращают, и остаётся треть, или четверть, или половина. Программы, которые не привязаны к актуальным событиям, допустим игры, могут сниматься единым пулом за несколько месяцев до показа.

И есть промежуточный вариант:

– «Хоккей». Термин восходит к брежневским временам, когда это был самый популярный вид спорта. Показывать матчи со слишком большой задержкой – скажем, на следующий день – было нельзя: Брежнев был страстным болельщиком, ему не терпелось увидеть игру. Но прямого эфира боялись: например, в 1969 году, после Пражской весны, во время матча с чехами на лёд выскочил человек с соответствующим плакатом. Поэтому спортивные состязания транслировались с небольшой задержкой. Такая практика сохраняется и доныне. Задержка может составлять пять минут, десять, двадцать… Если случается что-нибудь непредвиденное – у выпускающих есть возможность ненужное вырезать, подмонтировать и «эфириться» дальше, просто сократив шаг задержки.