Тебя все ждут

Я протянул Косте руку, он схватил её и задорно тряхнул. М-да. Тоже так себе аристократ.

– «Граф другой день из Вены», – механически прочитала Алка. – «Друг моего Мишеля. К вашим московским обычаям непривычен. Прими его, граф Алексей, и обласкай».

– «Я очень рад», – подсказала мне Саша.

– Я очень рад, – спокойно повторил я.

– «Как это случилось…»

– Как же это…

– «…Что прежде вы не бывали в Москве?»

– Как это случилось, что вы не бывали в Москве?

– Лёшик, побольше графа дай.

Я не поверил своим ушам. Алка Касаткина сделала мне замечание. Режиссёр, … … … (длинный ряд очень грубых слов, нецензурных). А куда денешься, не бодаться же с ней, аврал. Я скрипнул зубами и «дал больше графа», то есть высокомерия и манерности:

– Ка-ак же это случи-илось, что вы до сих по-ор не бывали в Москве?

Алка осталась довольна карикатурой. Костя мне понимающе улыбнулся, потом как-то осоловел глазами: я догадался, что у него в наушнике свой суфлёр. То есть «кондуктор».

– Князь преувеличивает… в детстве… когда я был ребёнком… – он зажёвывал текст и затягивал паузы, но звезде Алка не делала замечаний, – …мои родители живали на Спиридоновке.

Он ещё договаривал про «живали», а Саша уже начитывала очередную реплику.

– Давно ль вы дружны с Мишелем?

– В Вене мы с князем делим квартиру.

– А вот и его невеста, – я повёл рукой в сторону Ольги. Возникла пауза.

– Ну? – сказала Алка. – Дальше?

Саша в ухе молчала, я показал на наушник, развёл руками. Алка перевернула страницу.

– Тут просто написано: «Представляют друг друга». Лёшик, представь сестру как-нибудь.

– Может, наоборот, я его должен ей представить?

– Да?.. Наверно, ты прав.

Продюсер, блин. Режиссёр.

– Оленька, это товарищ Мишеля, из Вены. Граф Александр…

– Александр Николаевич Дáшков… – выскочил Костя. – Дашкóв!

– Не вздумай завтра запутаться, – цыкнула Алка. – Ходи и повторяй себе: «Дашкóв, Дашкóв».

– Расскажите мне о Мишеле, – сказала Ольга довольно естественно.

Костя двинулся к Ольге, Алка его остановила:

– Отлично, эту сцену прошли. Костя уводит Олю, Лёшик даёт указания Митеньке… Митенька где?

Митеньки не было. Побежали искать.

– Догадываешься, кто у нас князь? – с заговорщицким видом спросила Алка.

– Как я могу догадаться?

– Ну кто самый лучший князь, самый… – Она повертела рукой, но так и не нашла слово.

– Понятия не имею.

– Эх ты. Пауль Максович!

– Вау. Не слабо…

– Вот тáк вот! Учи слова.

* * *

Я уже, наверно, раз пятнадцать помянул Целмса – но вдруг вы не знаете, кто это такой, кроме того, что он был моим мастером в Школе-студии? Я ведь тоже в вашем мире не ориентируюсь…

Пауль Максович Целмс (полностью, кстати, его зовут Паулюс Максимилианович) – одна из самых авторитетных фигур в российском театре. Думаю, и в европейском тоже. Он много ставил у себя в Латвии, в Польше, в Германии, и продолжает иногда ставить. Руководит театром своего имени. Шикарное здание со стеклянным куполом на Шелепихинской набережной, светлое, современное – говорят, лучшее театральное оборудование в Москве. И дело, конечно, не в здании: сколько я видел премьер в Театре Целмса – как минимум, интересные, а в большинстве – действительно замечательные спектакли.

Но как актёр он давным-давно не работал. Я слышал про легендарный спектакль «Дядя Ваня», где Целмс играл заглавную роль. Народ специально в Ригу летал смотреть… Когда это было? Наверно, лет двадцать назад, нет, больше: когда я ещё в школе учился – не в Школе-студии, а просто в школе. Пару раз Целмс снимался у своих великих друзей: в эпизодах у Ханеке, у Иоселиани – и всё, больше он нигде последние двадцать лет не играл.

Ничего себе, думал я. Как же они затащили его в сериал?.. Небось Котэ сам уломал, что-нибудь политическое наобещал для театра…

Для меня – актёра не самого, прямо скажем, на данный момент знаменитого – оказаться в одном кадре с Паулем Целмсом, и не просто рядышком постоять, не «кушать подано», а играть с ним сцену, и даже (забегаю вперёд) не одну, а вполне себе жирные полноразмерные диалоги – это было, конечно, событие в биографии.

Плюс вы же помните, что после Школы-студии Целмс не взял меня в свой театр. Так что это был для меня ещё и шанс показать, чего он лишился; вдруг захочет исправить?..

Тем ужаснее было бы провалиться…

14

Увы. День прошёл, настал вечер, и всем сделалось ясно: ни завтра, ни послезавтра этот дредноут не поплывёт. Борис Васильевич был прав: на площадке должен присутствовать режиссёр. За неимением оного мы с Красовским сами технически развели отрывок про кавалергарда, Костя вежливо попрощался и убежал, я поехал к себе в комнату учить новые эпизоды, и когда ближе к семи вернулся в бальную залу, по истерическим воплям Алки и её клона стало уже очевидно, что ничего не работает. Не знаю, кто сочинил всю эту бальную сцену, грызун-шоуфюрер или кто-то ещё, но сцена была слишком сложная, слишком громоздкая. Тут не то что полутора дней, двух недель не хватило бы на репетиции.