Течение (СИ)

Мужик приподнял брови, а вся компания закивала, потянув слабое «А-а-а, Андрейка», и Дима понял, что не ошибся. Они знали его тренера.

- Дак, тебе брат мой нужен! – улыбнулся мужик, от чего его обвислое лицо собралось в сморщенную гузку. – Дак, он же в Москве уже сто лет как.

Компания продолжала кивать, подтверждая слова, как выяснилось, брата Андрея.

- Он, бишь, когда приезжал-то последний раз? – задался вопросом пегий алкаш с веснушчатым лицом. – Вроде, на тот Новый Год, кажися?

Мужики зажужжали, вспоминая и споря между собой, а Дима уставился на Андреева брата, как тигр на косулю, жадно разглядывая. В голове не укладывалось, что этот человек мог приходиться хоть какой-то роднёй его Андрею. Ни одной общей черты. А то, что он ещё и опустившийся, конченный алкоголик, вообще разрывало шаблон. Кротов хищно улыбнулся своей коронной улыбкой.

- А я его хороший знакомый, - и он гордо доложил всей компании. – Андрей Игоревич у нас лучший тренер по плаванию.

Мужики заохали, загордились земляком, кто-то похлопал заулыбавшегося брата по плечу. А Дима тут же продолжил атаку:

- Он ведь говорил, что его брат вырастил, - хлопнул себя по лбу парень, сокрушаясь на собственную забывчивость и заговорщицки понизил голос. – Я тогда сейчас в магазин по-быстрому и всё вам расскажу. Чаем-то напоите?

Андреев брат оживился при слове «магазин» и, крикнув Диме вдогонку «горяченькую возьми», тут же заважничал перед собутыльниками:

- Эвона как! Уважают! Лучший, говорит, во всей Москве! – и он поднял указательный палец, а мужики закивали и углубились в воспоминания об «Адрейке, когда он ещё во-от такой был».

Дима настойчиво потащил Андреева брата в квартиру, отдав мужикам на откуп бутылку "Столичной". Пройдя в дом, парень увидел то, что и ожидал – халупа одинокого алкоголика. Ремонт был сделан лет двадцать назад. Такие краски и обои можно увидеть только в музее. Доски на полу протёрты до дыр, потолок серый и облупившийся. На запах Дима постарался внимания не обращать, удивившись, однако, зелёному пупырчатому алоэ на широком подоконнике с отслоившейся краской. Мебель была куплена явно ещё до Горбачёва, а холодильников таких Дима не видел даже у бабушки в деревне. На нём было написано «ЗиЛ» и ручка у него была как большой металлический рычаг. Не прекращая улыбаться, парень прошёл на кухню и начал выставлять на стол гостинцы, возбуждённо спрашивая, где тарелки, стаканы и чайник. Из пакета появились две бутылки Столичной, батон белого хлеба, шмат розовой пахучей докторской колбасы, пластиковая баклажка Кока-Колы и пара шуршащих пакетов с чипсами. Мужик, увидав гостинцы, засуетился, закрутился по кухне, хлопая покосившимися дверцами шкафчиков с вытертым рисунком.

- Ну, за знакомство! – Дима поднял рюмку, чокаясь с хозяином квартиры. К тому моменту они уже познакомились, брата звали Олег.

В Димины планы не входило напиться, и он заранее позаботился об этом, поставив рядом с собой высокую щербатую чашку с водой из чайника. Пользуясь невнимательностью своего «собутыльника», он щедро лил себе в рюмку кипячёную воду, тем более, что Олег не сильно утруждал себя обязанностями хозяина и за гостем не ухаживал. Целенаправленно напаивая Олега, Дима старался не думать о том, что это гадко – у него была цель. То, что Олег не имеет понятия, где искать Андрея, было выяснено почти сразу. Но Дима хотел знать всё, что касалось его любимого мужчины, и интуиция говорила ему, что спившийся брат Андрея - лучший источник, который у Димы сейчас есть. К слову сказать, и единственный источник. Влив в мужика вторую бутылку, Дима понял, что Олег уже в нужной кондиции. Только бы не вырубился раньше времени! Глаза мужика остекленели, голова иногда запрокидывалась назад, будто шея её не держала. Олег меланхолично жевал чипсы, приподнимая брови, вроде как прислушиваясь к каким-то голосам в своей голове. Дима нарочито громко вздохнул.

- Да-а, вот ведь, какой у тебя неуловимый брат-то, а, - покачал головой гость. – Я ведь к нему со всей душой – а он бац и пропал. И не звонит, не пишет...

Дима поджал губы, иллюстрируя окосевшему собеседнику всю свою печаль. Он чувствовал, что Олег не так прост, что что-то сквозит в его взгляде, когда он говорит об Андрее. Какая-то болезненная тоска и страх. И наконец, спустя минут десять после последней рюмки, Дима дождался.

- Да-а… Он такой… И всегда таким был…

Олег перевёл глаза на оконное стекло, но было понятно, что сейчас он ничего не видит. Он говорил невнятно, некоторые слова проглатывал целиком. Дима придвинулся к Олегу, чтобы услышать всё, ибо было понятно, что сейчас он узнает об Андрее нечто важное, что поможет, наконец, расставить всё по своим местам. Он молчал, боясь спугнуть говорящего.