Techne. Сборка сообщества

Современный капитализм обладает широчайшими производительными возможностями, но не использует их, предпочитая не производить, а потреблять. Рост как в центре, так и на периферии, в 2000-х гг. был обусловлен перенакоплением капитала наиболее крупными финансовыми организациями, которые, совместно со своими коллегами из государственных бюрократий, не смогли трансформировать глобальные институциональные отношения в сторону безопасного и устойчивого экономического роста и социального развития. Доходы периферийных стран, по сути, оказались переменной финансовых операций крупнейших банков и страховых компаний, чьи вложения во фьючерсы и другие инструменты вызвали рост цен на сырье и продовольствие. В странах периферии этот рост был медленным, небольшим 660 и не столько принес устойчивость и достаток, сколько поддержал прибыли местных монополистов, приватизировавших транспорт, государственные услуги и монокультурное производство, тогда как оживление массового рынка довольствовалось небольшими и рассеянными капиталами.

Совокупный долг бедных и развивающихся стран богатым сообществам к 2006 г. составил 3,2 трлн долларов, ежегодно создавая около 550 млрд затрат на его обслуживание 661 . К 2010 г. объем долга 139 бедных и развивающихся стран дошел до 4,1 трлн долларов, тогда как сумма их валютных резервов (обычно номинированных в долларах США), накоплений частных лиц и корпораций, помещенных через офшоры в финансовые системы богатых стран, – выросла от 14,2 до 17,2 трлн долл., то есть, как минимум равна ВВП США или ЕС 662 . Формально богатые страны кредитуют бедные и списывают их долги, но в реальности наоборот, это самые бедные субсидируют самых богатых, которым, в то же время, недостает крупных и безопасных для инвестирования рынков.

Слишком медленное развитие периферии, неустойчивость внутренних и международных отношений вследствие институциональной неразвитости бедных сообществ сузило общее социальное пространство и затруднило поддержание неравномерного обмена, который является сутью капитала. Кредитная и покупательная способности американской системы организации мирового капитализма более не могут расти и не имеют приемлемых вариантов к изменению, поскольку их результатом будет потеря власти. Институциональной конфигурацией, способной поддерживать власть в ситуации общего роста сообществ планеты, США не обладают. Так капиталистические элиты стали заложниками ограниченных способностей институциональной организации своей гегемонии.

Предельная степень монополизации видна на примере того, как в начале XXI в. распределены доходы и контроль среди самых крупных деловых организаций. 90% корпоративных доходов глобальной экономики через различные формы собственности принадлежит нескольким сотням корпораций. Деловые организации образуют экстерриториальную структуру отношений; в каждом сообществе и регионе их связи центрируются вокруг крупнейших участников, образуя локальные центры, и самый крупный из них находится в юрисдикциях западных сообществ. Он состоит из 49 финансовых компаний, которые взаимно полностью владеют друг другом, контролируют 40% всех остальных корпораций и получают 80% доходов всего корпоративного сектора 663 . Barclays, JP Morgan Chase, UBS, Deutsche Bank, Credit Suisse, Goldman Sachs и прочие – общеизвестны и не сходят со страниц деловой прессы. Элита бюрократии и менеджмента капитализма является источником финансов и легитимности, что подчеркивает высокий статус близких им СМИ, которые также являются крайне монополизированной сферой, поскольку большая часть новостного, развлекательного и аналитического контента производится и распространяется всего лишь десятком корпораций, в той или иной форме принадлежащих финансовым конгломератам.

Однако властный контроль и способность к институциональным изменениям принадлежит не всем деловым организациям, которые скорее являются инструментами управления активами в пользу крупнейших частных собственников, через трасты и небольшие частные банки скрытно управляющих своими активами и контролирующих крупные корпоративные объединения. Схождение связей ограниченной группы крупнейших собственников, государственных бюрократов и корпоративных менеджеров в центральных организациях, отвечающих за институциональное управление глобальной политикой и экономикой, образует очень тесное и совсем не многочисленное переплетение, что облегчает манипулирование ими в соответствующих интересах частных лиц.