TEENариум. Антология невероятных историй

Не может быть такого, чтобы бездушный предмет, дорогая поделка, даже золотая, умела оборонять себя – вещь на то и вещь, чтобы служить человеку и разрушаться, когда он пожелает! Но если подумать, есть такие люди, что сами служат вещам, разве что не молятся на них, а уж жертвы приносят…

Взять хотя бы тетю Любу, маму друга Димона – она шмотки покупает каждую неделю, у них вся квартира барахлом забита, и шкафы, и полки, и кладовка, но остановиться не может, всегда говорит, что ей надеть нечего.

Если уж обычные вещи имеют такую власть, что говорить о необычных?

– Вижу, ты думаешь. – Алиса засмеялась, на лице ее обнаружился ехидный прищур. – Чудесное зрелище.

Мишке захотелось ее стукнуть – ну сколько можно насмехаться?

– И вообще, тебе пора идти, – продолжила девчонка. – Иначе рискуешь в театр опоздать.

В голову словно ударила молния – точно, у них же сегодня с утра представление в Большом театре, он даже помнит во сколько, и наверняка там получится отыскать Анну Юрьевну и одноклассников! И еще надо попытаться оживить телефон, вдруг тот прекратил забастовку и сегодня заработает?

– Да, конечно, – сказал Мишка. – Но ведь если я выйду, меня опять эти двое учуют?

Вспомнились Охотники на вечернем Арбате, равнодушное лицо плечистого, его черная бандана и косуха, алчный, хищный взгляд лохматого, его помятый камуфляж и длинные, как у обезьяны руки.

По спине пробежал холодок.

– Истинно так. – Алексей Федорович кивнул. – Но ты же не можешь сидеть здесь всегда? Неведомо, помимо того, настигнут тебя Охотники или нет… На все воля божия.

И он перекрестился.

– Да, конечно. – Мишка отогнал малодушное желание и в самом деле остаться в этой квартире: может быть, пройдет день-другой, и о нем забудут, да и телефон удастся отремонтировать?

Но нет, так нельзя, что будет с мамой и папой?

Да и не хочется выглядеть трусом и перед самим собой… и перед Алисой тоже.

– Да, – повторил он, откладывая молоток. – Я пойду. Спасибо, что пустили переночевать.

– Я тебя провожу, – заявила она и поднялась. – Кучка, ты никуда не идешь!

Пес заворчал, засучил хвостом, показывая, что не согласен, но дисциплинированно остался на месте.

Алексей Федорович проводил Мишку до двери, подождал, когда тот оденется, а затем перекрестил и обнял.

– Ты все одолеешь, отрок, я верую, – шепнул он на ухо. – И буду молиться за тебя.

Пока ехали в лифте, Мишка смотрел в стену, Алиса что-то напевала тихонечко.

На улице вновь шел снег, не такой обильный, как вечером, а легкий, почти невесомый. Москва, вся в свежих сугробах, выглядела точно огромный торт в белой праздничной упаковке. Прохожих не встречалось, машины проезжали редко-редко, и казалось, что исполинский город опустел.

– Ты, конечно, можешь поехать на метро, – сказала девчонка, когда они вышли к реке. – Только пешком тут не так далеко… Два километра пройти сумеешь?

– Сумею, – буркнул Мишка.

На тренировках он порой пробегал в десять раз больше, а один раз даже полумарафон сделал.

– Тогда тебе вон туда… – И она рассказала, как дойти до Большого театра.

– Мы увидимся? – спросил Мишка, как тогда, в метро, и вновь, как ни старался удержаться, покраснел.

– Кто знает? – Алиса улыбнулась, подмигнула и пошла прочь.

Мишка некоторое время стоял и смотрел ей вслед, пытаясь понять, что с ним происходит – почему ему, с одной стороны, приятно находиться рядом с этой москвичкой, а с другой – она так его раздражает?

Ну а когда стройная фигурка в цветастом комбинезоне и остроконечной шапке исчезла из виду, он с размаху стукнул себя кулаком по лбу – вот остолоп, даже не подумал спросить у Алисы телефон или лучше фамилию, чтобы потом отыскать ее во «ВКонтакте»!

Девчонок с таким именем в Москве должна быть не одна сотня!

Хотя ведь промелькнула такая мысль за завтраком, но тогда он постеснялся.

Мишка сердито засопел, развернулся и зашагал через мост, не глядя по сторонам. Злиться на себя он перестал, только свернув прочь от Кремля, и обнаружил, что идет вслед за двумя мужчинами.

Москвичи разговаривали, и он невольно прислушался.

– Э, а ты не слышал, брат, что сегодня ночью в Третьяковке было? – спросил тот, что шел справа, повыше, в шапочке петушком. – Э, прям криминал настоящий, преступление века!

– Неа, – откликнулся второй, без головного убора, со снежинками на черных, с сединой волосах.

– Сторожей связали, вломились внутрь, да только ничего не взяли! Удивительно, да? – Обладатель шапки-петушка даже рубанул ладонью воздух, показывая собственное изумление.

– Да взяли, не может такого быть… что ж, они, идиоты? Что-то очень ценное и маленькое.

– Картины маленькими не бывают!

При этих словах Мишке вспомнился зал, где они с Алексеем Федоровичем общались ночью – вот туда никакие грабители не доберутся. А потом он ускорил шаг – нет времени слушать чужую болтовню, нужно прийти пораньше и встать так, чтобы видеть всех, кто идет в театр.

Жалко, что мобильник сломался, а часов у него нет.

Хотя почему нет, вон в кармане тикают?