Тейнквил (ЛП)

Он отнял ладони от ствола, глядя наверх на плотное гнездо переплетенных ветвей. Над головой в лунном свете переливались листья с оранжевой окантовкой, напоминая ему отсвет заката на поверхности Радужного озера. От этого мерцания исходили какие–то шелестящие звуки, тихие и нежные, и он протянулся к ним своими чувствами, пытаясь разобраться в этих звуках и превратить их в слова.

Но снова ничего не получилось.

Он снова приблизился, оставляя небольшую дистанцию, надеясь, что так он сможет добиться какой–то перспективы. Однако, начав медленно обходить Тейнквил, изучая его строение, у него появились сомнения, как вообще возможно такое создание. С любого угла дерево казалось одинаковым — древним и громадным, представляющим такую загадку, которую мальчик никогда не сможет разгадать. Это было дерево, и в таком ракурсе он понимал его чуть больше. Однако, это было дерево такой необъятности — размером, формой, возрастом и незыблемости, врожденного и глубокомысленного интеллекта, — что оно игнорировало его. Он осознавал его мощь, но никак не мог с ним связаться. Чем дольше он пытался решить, как ему это осуществить, тем больше он убеждался, что это невозможно. Тейнквил был слишком удаленным, слишком чужеродным и слишком непроницаемым для любого, кто не обладал магией друидов.

Хайбер, подумал он, лучше подошла бы для этого. Ему вдруг захотелось, чтобы он все–таки согласился, чтобы она пошла с ними.

Но это было смешно. Ведь Король Серебряной Реки послал не Хайбер. Именно ему было предсказано найти способ связаться с этим деревом.

Он присел, скрестив ноги перед собой, подперев подбородок руками, и уставился на этот пестрый ствол, пытаясь обдумать возникшую проблему. Должны же быть какие–нибудь средства для этого. Он еще не знал, какие именно, однако должен суметь найти их, если достаточно времени над этим поразмышляет. Общение с живыми существами проявляется совершенно неожиданными способами. Он обнаружил это давно — и знал, что это правда. Поэтому, способ связаться с Тейнквилом тоже был. Чтобы понять его, а он мог понять Пена.

Как же деревья общаются?

Он понятия не имел. До сих пор он никогда об этом не слышал. За исключением Элькрис, когда та говорила с Избранными из народа эльфов. Однако Элькрис создана из человека, который по своему желанию согласился превратиться в дерево. Он не был уверен, что то же самое можно сказать о Тейнквиле. Он ничего не знал о его истории, о том, как он появился на свете. Он не мог предполагать, что в нем было что–либо человеческое.

Значит, он должен найти другой способ. Это было дерево и, следовательно, растение. Что он знал о растениях и их взаимоотношениях в этом мире? Они были живыми и получали свое питание их почвы. Некоторые, как Тейнквил, были очень старыми и, поскольку не могли передвигаться, то должны быть очень терпеливыми. Чтобы размышлять, у них было бесконечное количество времени, поэтому они могли думать иными способами, чем люди, которые никогда не задерживались на одном месте достаточно долго, чтобы заставить себя порассуждать так, как это делали деревья.

Он вздохнул, глядя на ветви. Он напичкал это дерево человеческими характеристиками. Должен ли он так делать? Может ли Тейнквил думать? Разумен ли он? Мог ли он иметь представление о терпении? Делал ли он что–то еще, кроме питания через корни, за прошедшие эпохи, которые так изменили мир?

Какое–то время он думал о том, как он понимал других живых существ. Птиц и животных он понимал посредством их криков, по тому, как они двигались или нет. насекомые общались точно так же, но без мышления. Травы и цветы обладали ограниченными возможностями для общения, главным образом в виде инстинктивных реакций на тепло и холод, влагу и засуху. Несколько дней назад в горах Клу, он касанием получал отклики на движение солнца от лишайника…

Он остановил себя. Сработает ли здесь касание? Он попытался поместить свои руки на Тейнквил, но его кора напоминала броню, которая защищала его от окружающей среды, являлась его щитом. Через эту кору не могло проникнуть никакое питание, а также сквозь нее не пробьется никакой отклик на внешнее воздействие.

Все это происходило при помощи корней.

Он уставился на дерево. Это и был способ общаться с ним — посредством корней? Как он сможет это сделать, особенно, если эти корни находятся в десятках — а, может, и сотнях, — футов под землей? Перспектива копать землю, чтобы добраться до них, выглядела смешной. Конечно, не это он намеревался делать, если хотел связаться с этим деревом.

Если бы здесь была Синнаминсон, она бы смогла предложить что–то другое. При свое слепоте она иногда видела все гораздо яснее, чем он. Он по–прежнему не понимал, почему ей приказали оставить его одного, хотя эриады были так настойчивы в том, чтобы она пошла с ним. Пока он над этим раздумывал, внутри него шла борьба между разочарованием и раздражением.