Техника и практика психоанализа

Молодой человек говорит о своем гневе и отвращении, которые вызывают у него туалетные привычки его старшей сестры. Она оставляет дверь слегка приоткрытой, так что он случайно может увидеть ее безобразные обнаженные груди. Он может даже слышать различные звуки в туалете, и они отвратительны. Когда он после этого входит в ванную комнату, он старается не дышать, но все же может чувствовать запахи ее тела и ее пудры. Ее волосы на ванне вызывают у него позывы к рвоте. Несмотря на бросающиеся в глаза сознательный гнев и отвращение, довольно легко уловить на заднем плане сексуальный интерес молодого человека к телесным отправлениям сестры. Его бессознательные фантазии о том, что он берет различные части ее тела в рот, заставляют его чувствовать отвращение и тошноту. Он не злится на нее за то, что она уродлива, наоборот, он злится на нее за то, что она возбуждает его.

Как аналитик может прийти к такой интерпретации? Тот, кто преодолел детскую амнезию, может вспомнить или легко представить себе, что туалет был местом чувственных удовольствий в детстве и что подглядывание также приносило удовольствие. Сестры или матери были сексуально привлекательны, прежде чем был возведен барьер отвращения в качестве защиты. Никто не заглядывает «случайно» за слегка приоткрытую дверь, если не хочет этого. Запретное или недоступное может восприниматься как чрезвычайно привлекательное или безобразное, противоположности очень близки друг другу. Никто не будет стоять и слушать шумы, доносящиеся из туалета, если он не получает от этого удовольствия, что и делают обычно дети сознательно, а взрослые – бессознательно. Вид волос на ванне, возможно, вызывает фантазии о других частях тела, покрытых волосами, и позывы к рвоте могут появиться только тогда, когда кажется, что нечто отвратительное попало в рот.

Вообще говоря, отвращение является реакцией на чувство или представление о чем-то отвратительном, что вступило в контакт с телом. Дети и взрослые имеют сильные влечения брать приятные, любимые или возбуждающие объекты в рот. Все дети делают это открыто и сознательно, взрослые – более сдержанно или бессознательно. Неуместное отвращение говорит о вытесненном желании коснуться или положить в рот что-то, что сознательно считается «грязным».

Если аналитик проработал эти проблемы внутри себя, то для него не будет трудно слушать этого молодого человека, ассоциировать по отношению к его материалу и перемещаться в прошлое к родственным этому материалу латентным воспоминаниям или фантазиям. В таком случае аналитику не нужно проделывать большую интеллектуальную работу. Собственные ассоциации аналитика, возникшие по отношению к сестрам, туалетным сценам и звукам, собственные реакции отвращения, имевшие место в прошлом в сходных ситуациях, очень быстро приведут его к скрытым импульсам и фантазиям. Для того чтобы аналитик мог определить, соответствуют ли его ассоциации ситуации пациента, ему следует перейти с позиции участника на позицию наблюдателя, от эмпатии к интроспекции, от мышления, ориентированного на решение проблем, к интуиции, от более вовлеченной к более отстраненной позиции.

Для облегчения таких перемещений аналитику следует слушать пациента с равномерно распределенным вниманием (Freud, 1912b). Аналитик пользуется как отстраненной точкой зрения, так и вовлеченной, он готов перемещаться туда и обратно в зависимости от того, чего требует ситуация. Эта способность колебаться между положением наблюдателя и участника описана Ференци (Ferenczi, 1928b), Штербой (Sterba, 1929), Шарп (Sharpe, 1930), Райхом (Reich, 1948) и Флиссом (Fliess, 1953).

В случае, материал которого приведен выше, я слушал все то, что говорит пациент, и следовал своим собственным ассоциациям до тех пор, пока не почувствовал, что я уловил бессознательное значение этого материала для пациента. Теперь я хотел бы описать ситуацию, в которой должна быть использована более сложная группа психологических процессов.