Техника и практика психоанализа

1.34. Неаналитические терапевтические процедуры и процессы

В классическом психоанализе до некоторой степени используются и другие разновидности терапевтических процедур и процессов, но их цель – подготовить инсайт или сделать его эффективным. Все неаналитические меры в конце концов должны сами стать предметом анализа (Bibring E., 1954).

Это краткое обсуждение будет ограничено тремя основными неаналитическими терапевтическими факторами.

Отреагирование, или катарсис, относится к разрядке неприемлемых эмоций и импульсов. Брейер и Фрейд (1893–1895) рассматривали его как действенный метод лечения. Сегодня отреагирование считается ценным, поскольку оно убеждает пациента в реальности его бессознательных процессов. Эмоциональная заряженность позволяет оживить некоторые детали прошлого опыта, который в противном случае остался бы смутным и нереальным. Высвобождение аффектов и импульсов может принести временное чувство облегчения, но оно не окончательное, и в действительности само отреагирование может стать источником сопротивления.

Например, пациент может описать аналитику какое-либо событие, вызывающее чувство вины. Затем, почувствовав облегчение, он может избегать упоминания о нем, вместо того чтобы анализировать его причины, историю, значение и т. д. Однако важно помочь пациенту повторно пережить эмоции, связанные с травматическим опытом, для того чтобы восстановить важные детали, которые иначе могут быть упущены.

Имея дело с травматическим или околотравматическим материалом, пациенту нужно помочь повторно пережить это воспоминание с наибольшей интенсивностью, которую он может вынести. Главная цель – позволить пациенту разрядить достаточное количество напряжений, чтобы лучше справляться с оставшимися. Например, следует допустить, чтобы пациент в хронической депрессии в достаточной мере пережил острое горе, чтобы позволить ему работать аналитически эффективно. Мой аналитический пациент с такой проблемой в течение нескольких месяцев должен был тратить часть каждой сессии на неконтролируемое рыдание до того, как он обретал способность работать аналитически над своей депрессией. Те же самые принципы остаются справедливыми и для тревожных состояний.

Отреагирование само по себе неаналитично, поскольку оно непосредственно не приводит к инсайту. Однако в клиническом материале, представленном в этой книге, будет много иллюстраций того, как отреагирование может быть использовано и в строго психоаналитической терапии.

Внушение индуцирует у пациента мысли, эмоции, импульсы в обход его реалистического мышления (Bibring E., 1954). Оно присутствует во всех формах психотерапии, поскольку происходит из детско-родительских отношений пациента, а люди в состоянии дистресса с готовностью занимают эмоциональную позицию ребенка по отношению к терапевту-родителю.

Внушение представляет собой ценность для психоанализа настолько, насколько оно помогает пациенту войти в аналитическую ситуацию и работать в ней. Хотя психоаналитик не гарантирует высокую результативность своего лечения, пациент будет ощущать необычную степень доверия и надежды из-за суггестивного влияния внушения, исходящего от установок его аналитика. Мои пациенты ощущают скрытое чувство оптимизма во мне, несмотря на мои высказывания или мое осознанное мнение.

В ходе анализа бывают случаи, когда желательно подбодрить пациента, чтобы он попытался вытерпеть боль или фрустрацию. Будет лучше, если причина такой установки будет объяснена. Иногда можно сказать лишь что-нибудь вроде: «Вы, возможно, почувствуете себя лучше, если встретитесь с этим». Обычно такие внушения или уверения оказываются удачными. Или можно сказать что-нибудь вроде этого: «Вы вспомните свои сновидения, когда перестанете бояться», – и пациент начнет вспоминать их.

Существуют две главные опасности в обращении к внушению. Одна состоит в применении его без необходимости и соблазнении пациента этой регрессивной формой поддержки и привыканием к ней. Другая – в его неосознанном использовании. В этом случае влияние внушения аналитика не анализируется и пациент приобретает новый невротический симптом из-за непроанализированного внушения аналитика. Это случается, когда интерпретации даются как догма. Пациент тогда цепляется за интерпретацию, как он это делает в отношении навязчивой идеи. Статья Гловера (1931), посвященная неточным интерпретациям и внушению, – классическая по этой теме (Glover, 1955, р. 353–366).

Трудность состоит в том, что внушение и убеждение в конечном счете нужно открыто признать, внести в аналитическую ситуацию и проанализировать их влияние.