Техника и практика психоанализа

Сделав обзор этой сессии, мы можем увидеть, насколько сложны сопротивления: легкомысленное избегание темы, вызывающей депрессию; гнев по отношению ко мне за подталкивание; страхи за ребенка, прикрывающие вину по отношению к ребенку, покрывающую возмущение по отношению к ребенку, прикрывающую его идентификацию с нежеланным ребенком, которая заканчивается упреком мне. Эта сессия иллюстрирует, как разнообразные сопротивления используются против различных содержаний и как одно содержание может использоваться, чтобы отвратить еще более глубоко лежащее содержание. Концепция проработки касается не только вскрытия тех же самых сопротивлений в различных ситуациях или в другое время в другом месте, но также и вскрытия большого разнообразия сопротивлений, которые используются для того, чтобы отвратить данное влечение или воспоминание, или переживание и т. д. Это будет рассмотрено более детально во втором томе.

2.663. Секрет

Нашей обычной задачей в анализе является вскрытие бессознательных секретов; пациент не осознает воспоминаний, которые он хранит скрытыми; они также являются секретом для сознательного Эго. Хотя он может иметь бессознательные и сознательные сопротивления нашим исследованиям, он обычно находится на стороне аналитической работы, по меньшей мере сознательно. Но случается и так, что пациент будет сознательно скрывать определенный материал от аналитика. В большинстве случаев это сознательное, преднамеренное утаивание проходит быстро и обычно преодолевается самим пациентом – он сознается в своем секрете. Очень часто это происходит в течение одной сессии. Но бывают и такие пациенты, которые хранят секрет в течение длительного времени и не могут преодолеть это осознанное сопротивление без нашей помощи. Следует обсудить некоторые специальные проблемы, которые нужны для анализа секрета, потому что, если секрет не поддается анализу или если с ним неправильно обращаться, то он может подвергать опасности анализ в целом. Студентам следует ознакомиться с работой Альфреда Гросса по этой теме (Gross, 1951).

Существует несколько основных принципов, которые следует выделить в аналитическом методе работы с секретом. Прежде всего, не может быть и речи ни о какой уступке по отношению к тому, что нам следует анализировать все важнейшие психические события, происходящие в пациенте. Секрет уже по самой своей природе является важным психическим событием и должен анализироваться. Никакого компромисса по этому пункту быть не может. Фрейд (Freud, 1913, р. 135–136) выражает это мнение очень ясно, когда объясняет, что если психоаналитик позволит существовать секрету любого рода, все табуированные воспоминания, мысли и влечения будут скрыты в этом убежище и ускользнут от анализа. Он сравнивает это с тем, что произошло бы в деревне, если бы полиция допустила существование такого места, где бы она не осуществляла свой контроль. Все отбросы общества собрались бы там и, следовательно, избежали бы обнаружения. Фрейд приводит свой личный опыт, когда он пытался анализировать пациента, занимающего высокий государственный пост, которому он позволил сохранить государственные секреты от анализа. В таких условиях было невозможно провести полный анализ. Многие пациенты пытаются найти предлог для сохранения определенных фактов в секрете. Они будут заявлять, например, что не могут называть имен, так как это неблагоразумно, неправильно вовлекать невинных людей и т. д. Малейшая уступка секрету по любой причине несовместима с аналитической ситуацией. Один секрет, который позволено сохранить, означает конец эффективного анализа.

Я могу подтвердить находки и выводы Фрейда и привести свои воспоминания о временах Второй мировой войны. Я был начальником секции в госпитале военно-воздушных сил, где мне по долгу службы пришлось заниматься лечением группы офицеров и штатских, которые совершили побег из вражеского лагеря для военнопленных. Эти люди, однако, были проинструктированы Вашингтоном о неразглашении кому бы то ни было того, как лагерное подполье помогло им бежать. Это было сделано для защиты тех, кто работал в подполье, чья ценная работа продолжалась. Эти беглецы страдали от различных тревожных состояний и травматических неврозов и отчаянно нуждались в лечении. И все же было невозможно провести эффективную психотерапию с этими людьми, пока они должны были держать определенные данные в секрете. Имена подпольщиков были не так существенны для истории этих людей, как тот факт, что они чувствовали себя обязанными скрывать эту информацию, а это делало лечение недейственным. К счастью, я прибег к помощи психоаналитика, который был начальником психиатрической службы, полковнику Джону Мюррею, который согласовал с Вашингтоном необходимость наличия психиатров в каждом гарнизоне, которые были бы быть посвящены в секретный материал. Пациенты были проинформированы об этом, и только тогда стало действительно возможным проведение эффективной психотерапии.