Техподдержка

– Тогда я просто не знаю, что делать, если кот остается в коробке, – Рамона так по-девчоночьи вздохнула, будто и правда жалела пушистого котика, а не потного, грязного и пьяного мужчину. – Ему надо выходить самостоятельно. И чем скорее, тем лучше.

– Да куда ему! Он сидит в темноте и ничего не понимает, – напомнил Леха, сдерживая зевоту. – Совсем один… Бедненький…

– А он может хотя бы задуматься над тем, что с ним творится?

– Хм… Наверное. Если у него хватит воображения. Меня учили, что первый шаг к решению проблемы – это понять, а в чем, собственно, разрыв.

– Разрыв?

– Ну, главное ограничение. Что идет не так, как надо? А кстати, как надо? Видимо, для начала, кот должен уяснить, что сидит в коробке. Что это за коробка, как она устроена и где у нее, хотя бы теоретически, выход… Завидую нашему виртуальному коту! У нас с тобой выхода уже нет…

– У меня – есть.

Леха даже голову приподнял с ее колен.

– Мне никто не приказывал быть котом, – объяснила Рамона.

– Ну да, наверное, ты можешь стать ученым… – пробормотал Леха.

– Мне никто не приказывал быть этим глупым ученым, который выдумал такой бессмысленный и жестокий эксперимент! Тем более, ты сказал, что ученый спасает кота только в одном случае из двух.

– И кто же ты?!

– Я буду собой. Я эксперт по безопасности. Я открою коробку и достану живого кота. И даже не съем его!

Леха оглянулся на кресло, вернее, на «унитаз» под ним. А водка-то кончилась. Он впервые понял смысл русской поговорки: «Тут без пол-литры не разберешься». И уж точно не ждал от девушки таких способностей к анализу. Да еще и с юмором.

Вот тебе и генетически модифицированный убийца. Вот тебе и сан-эскобарский спецназ. А кто сказал, что они дураки? Это просто невинная внешность Рамоны здорово сбивает с толку. А девчонка – умница.

И она даже не съест кота. Ну что за прелесть.

– Спасибо, – сказал он.

– За что?

– За то, что ты… это ты.

Леха потянулся и поцеловал ее. Накатила такая горечь, словно это был поцелуй на прощанье. Какие нежные губы. Какая славная девушка. Он чуть снова не разрыдался. И опять лег.

– Видишь ли, Рамона, я не успел тебе объяснить самое важное про войну Шрёдингера. Отвлекся и забыл.

– Она официально есть, и ее официально нет? Мне нравится. Очень удобно – всегда можно сказать, что ничего не было. И нас там не было. И унести домой живого кота. Мне не нужен кот, но я понимаю, что это ты…

– Да в том-то и беда! Из-за этого ее свойства, из-за того, что она есть, и ее нет, исход войны Шрёдингера решается не на войне. Абсолютно наплевать, что там с котом. Всё зависит от позиции внешнего наблюдателя. Ты спасла кота? Прекрасно. А наблюдатель объявил кота дохлым. Точка. Ты проиграла войну. Ты с котом можешь идти куда угодно, вы всё равно покойники. Вам кажется, что вы живы. А вы, в сущности, мертвы. Вас никто в упор не видит, никто не здоровается, никто не хочет иметь с вами дела. Так понятно?

– То есть не имеет значения, выжил кот или нет? Но я же буду знать правду… – протянула девушка почти обиженно.

– К сожалению, людей, которые делят мир на правду и ложь, проще всего запутать. Они же не спрашивают, откуда взялась их любимая правда и кто ее придумал? – Леха с трудом подавил зевок.

– Вот теперь совсем не поняла. Я ведь расскажу, что кот живой! Мои враги будут это отрицать, но я скажу друзьям! И что я делаю не так?

– Проблема не в тебе. Смотри. Когда ты вынешь из коробки живого, слегка взъерошенного кота, твои друзья пока еще в неведении. Для них кот ни живой, ни мертвый. Ты это знаешь. Ты выбегаешь из лаборатории с котом на руках и заходишь в интернет, чтобы сообщить радостную весть. А в интернете – всеобщая скорбь, черные аватарки, слова поддержки и дележ творческого наследия. Почему, как так? А пока ты бежала, кто-то успел рассказать твоим друзьям грустную историю мучительной смерти кота. Раньше тебя. В таких подробностях, что волосы дыбом и слезы рекой. И теперь эту глобальную скорбь не остановят ни ты, ни даже живой кот. Потому что для твоих друзей и всего мира правда в том, что кот умер, а виновата в его гибели, кстати, ты. И никого не интересует, как всё на самом деле.

– Но я…

– А ты тоже погибла… – он зевнул снова. – Трагически. Еще одна душераздирающая история. Ты так страшно умерла, что некоторые даже простили тебе смерть кота. Только не обольщайся, это процентов десять публики. Большинство сейчас настолько оторвано от реальной жизни, что для них кот по умолчанию дороже человека. Бедненький несчастненький котик… Прости, дорогая. Так устроен мир.

– Это несправедливо, – сказала Рамона тихонько, он едва расслышал.

– Да. Это ужас как несправедливо, согласен. Войны по-прежнему ведут солдаты, но побеждают в них те, кто рассказывают истории. Образно говоря, поэты.

– Поэты, – эхом повторила Рамона. – Зачем тогда солдаты?

– Ну, солдат тоже надо куда-то девать… Нарожали, понимаешь!..

– Мне трудно это понять. Извини, надо проверить, что с машиной, – Рамона сунула Лехе под голову свой рюкзачок и села в кресло. – Так, зарядка семьдесят пять процентов. Боекомплект…