Тела в бедламе

- Это что, у частных сыщиков такая манера допрашивать с пристрастием? - Он раздраженно пожал плечами. - И ты еще спрашиваешь? Ты же сам видел его вчера! За две минуты он разозлил тебя так, что ты его ударил. Я был знаком с ним гораздо дольше, чем ты. И вчера он вел себя нехудшим образом. Он был - как бы это сказать? - невыносим. Словом, антиобщественный элемент. Он, видно, ненавидел людей. Не зря же его прозвали прокаженным.

- Понял. Больше ничего не можешь добавить?

- Извини, но ничего в голову не приходит. Рад был бы тебе помочь Я готов был ухватиться за любую соломинку, поэтому спросил:

- Этот режиссер, которого ты упомянул, как его зовут?

- Сорентон. Он умер шесть месяцев назад от сердечного приступа. - Пол усмехнулся:

- Так что это был не Сорентон.

Вот тебе и соломинка.

- Явно не он, - сказал я Кларку, поблагодарил его и попрощался.

По пути к воротам я обмозговывал кое-что. Как, черт побери, сузить круг поисков? Практически любой из присутствующих на вечеринке мог убить Брэйна. Там была целая толпа, и почти все в масках. И любому могла представиться благоприятная возможность. Мне, похоже, следовало сосредоточиться на мотиве преступления. Если у Брэйна оказалась фотография, с помощью которой он шантажировал Холли, то у него могли быть и другие. Холли... Могла ли она перерезать горло человеку? И что делал Мэйс у особняка Фелдспена в тот момент, когда убивали Брэйна? Если, конечно, Мэйс был снаружи. Был шанс узнать кое-что у возлюбленной Мэйса - Вандры Прайс, и ее я собирался посетить позже. Вздор. Я располагал лишь кучей каких-то оборванных нитей.

Когда я добрался до ворот, охраняемых Джонни Брауном, у меня появился слабый проблеск, хоть какой-то намек на версию. На вечеринке, во время которой убили Брэйна, присутствовали в основном актеры и служащие со студии "Магна". И было только трое-четверо чужаков вроде Брэйна и меня. Если мыслить логически, выходило, что убить его должен был кто-то из своих, с "Магны". И этот кто-то должен был иметь мотив. Мотив высвечивался, если прикинуть насчет вымогательства, высоких доходов на студии и художника с его мастерской на Стрипе и любительской фотокамерой. Что же получается? Я не знал ничего конкретно, кроме того, что все закончилось перерезанным горлом, но упорно продолжал размышлять над этим.

В воротах я обратился к Джонни:

- Сделай мне еще одно одолжение, о'кей?

- Если смогу, Шелл.

- Вот что мне надо. Ты сможешь узнать сам или с чьей-либо помощью, все ли явились на работу сегодня? Или кто-то повел себя странным образом? Скажем, ведущего актера стошнило за обедом, когда заговорили о Брэйне...

Джонни вытаращился на меня, потом кивнул:

- Понял. Ты думаешь, кто-то мог нервничать сверх меры после вчерашнего?

- Что-то в этом роде. Сможешь?

- Думаю, что да, Шелл. Я сам этим займусь. Завтра будет не поздно?

- Хотелось бы сегодня.

Он взглянул на свои наручные часы:

- Уже четвертый час. На воротах мне стоять еще пару часов, но потом я смогу навести справки. Я знаю, куда пойти и с кем поговорить.

- Ладно. Подожду. Так когда?

- Позвони мне утром или заезжай сюда.

- О'кей, Джонни. Спасибо. Может, что и получится.

- Хорошо, Шелл. Пока.

Он уже не смотрел на меня с прежней подозрительностью, но и не избавился от нее полностью. Я сел в свой желтый "кадиллак", убрал откидной верх, позволив солнечным лучам согреть меня, и помчался по дороге в город.

Солнце усердно согревало мою голову, а мозги все равно были, как холодная подливка, и мысли пробирались сквозь эту кашу, хромая, словно медлительные калеки. Казалось, я ехал в никуда и никуда не успевал.

Глава 8

Мои мысли не ускорились, зато из ста пятидесяти лошадиных сил под капотом моего "кадиллака" я выжал максимальную скорость и понесся в направлении Сансет-Стрипа и мастерской покойного художника-шантажиста Роджера Брэйна.

Я припарковался у обочины и огляделся. Вы знаете Стрип: извилистая улица, уставленная небольшими, но роскошными дворцами типа "Мокамбо" или "Сиро", со множеством шикарных заведений. Например, "У Жака", где на дверях мужских и женских туалетов не увидишь никаких опознавательных знаков и где завсегдатаи наслаждаются ощущением интимности, чувствуют себя полноправными членами клуба и знают, что к чему. По крайней мере, в этом клубе. Блестяще, не правда ли? Они знают, где там сортир.

Ах, Сансет-Стрип! Если вам повезет, вы сможете достать тут за доллар одну печеную картофелину, а если вы голодны или испытываете жажду, но не при больших деньгах, вам лучше отправиться в другое место. На Стрипе вам не выставляют счет за бифштексы и напитки, вас за них наказывают.