Телефонист

– А еще это символ воров, – кивнул Флавий. – Змейка изгибается пять раз по числу районов, которые крышует Саул, – осклабился он, снова показав белоснежные зубы. – Этот браслет я видел дважды: на руке Саула и у его дочери.

Глава 6

С натужным хрипом взревел экскаватор. Из торчащей над кабиной трубы ударила струя черного вонючего дыма. Стальной шар описал широкую дугу и врезался в каменную кладку. Стена треснула, накренилась и с грохотом рухнула, подняв облако белой пыли. Трос дернулся, и гиря пошла на новый круг.

Пыль щекотала ноздри. Маркус зажмурился, запрокинул голову и чихнул. Андрей, щурясь, похлопал его по плечу. Они уже минут двадцать наблюдали за сносом старого двухэтажного дома. Еще немного – и у экскаваторщика закончится смена. Тогда будет часа полтора, чтобы поискать в развалинах сокровища. Для девятилеток жизнь в интернате не сахар. Цветные журналы, детские игрушки, столовые приборы и прочая бытовая мелочевка – все это могло поднять статус или пойти на обмен.

Новость о сносе дома принес пухляш Флавий.

– В трех кварталах от нас… – шептал он на ухо Маркусу. – Там уже забор поставили.

Непостижимым образом Флавий был в курсе всего, что происходит в здании интерната и в его окрестностях. Он даже вел дневник, фиксируя самые яркие события. Три тетради исписал – по одной за каждый год. Восемь чистых у него лежали в запасе.

За все время, проведенное в интернате, Флавий ни разу не попал в спецблок, не то что в карцер. Он ладил почти со всеми обитателями учреждения, торгуя информацией со всеми заинтересованными сторонами. Старший воспитатель Броль поручал пухляшу заполнять классные журналы и вести инвентарные списки, из-за чего на пальцах Флавия всегда виднелись чернильные пятна. Но при этом ему полагалась дополнительная пайка, что поднимало его статус и увеличивало пропорции тела.

Маркус с Андреем пожертвовали перламутровым с золотым ободом колпачком от импортного одеколона, чтобы Флавий хотя бы сутки молчал о сносе дома. Игра в крышечки могла подождать. В свободные два часа перед ужином друзья вдвоем пролезли под забором интерната и пошли на разведку, благо стояли теплые летние дни.

Дом действительно уже расселили и подогнали технику. Во дворе трое строителей в оранжевых касках цепляли к стреле экскаватора стальную шар-бабу.

– Супер! – обрадовался Андрей и принялся расшатывать в заборе доску.

Маркус смотрел по сторонам: «Не идет ли кто?»

Друзья едва дождались, пока рабочие разойдутся, и пролезли в дыру. Андрей, как водится, первым, а Маркус – за ним. Они осторожно, стараясь не шуметь, подкрались к развалинам дома. Его словно раскромсали гигантским ножом – одна сторона превратилась в груду битых камней. Остальная часть еще держалась, выставив на обозрение нутро разрезанных пополам квартир. Деревянные ошметки полов, арматура, смятые водопроводные и газовые трубы торчали наружу, будто кожа и жилы из рваной раны.

Маркус, следуя за Андреем, забрался по остаткам бетонной лестницы на второй этаж.

– Разделимся! – скомандовал Андрей.

Он свернул в чернеющий дверной проем, а Маркус перепрыгнул через провал и оказался на сохранившемся куске жилой комнаты. Судя по яркой расцветке обоев, тут была детская. В углу сгрудились остатки кроватки, на рваном линолеуме валялась сломанная лошадка-качалка. Маркус носком ботинка пнул деревянное седло – оно, крутясь, полетело вниз и с глухим хлопком ударилось о камни. Три года назад такая же лошадка стояла у Маркуса в детской, теперь он почти забыл ту жизнь и боялся о ней вспоминать.

В дверь заглянул Андрей.

– Пошли! – он махнул рукой. – Я нашел кухню.

Они пробрались по сумрачному коридору, ведущему в глубь дома. Андрей распахнул приоткрытую дверь, и Маркус шагнул в просторное помещение с пожелтевшим кафелем на стенах. В углу стояла грязная газовая плита с вмятиной в боку, у окна – кухонный стол и почерневший буфет на изогнутых ножках. Несмотря на сквозняк, в нос бил запах пряных специй – расколотая стеклянная банка с темно-красной пудрой валялась тут же на полу среди рассыпанных круп и макарон.

Под столом лежала груда газет и книг. Андрей полез за ними. Маркус подошел к буфету и потянул за край закрытой створки. Та со скрипом поддалась. Он по локоть засунул руку в темноту и пошарил на полках.

– Смотри! – Марк вытащил на свет проржавевшую жестяную коробку.

На ее крышке сквозь царапины и рыжие пятна проглядывала полукруглая надпись: «Леденцы». Под ней шагал синий заяц с цветными шарами в руках.

– Дай-ка! – Андрей подбежал и выхватил коробку.

Он поддел ногтем крышку, и та со щелчком отскочила на пол. Друзья заглянули внутрь и замерли: среди ржавых болтов и гвоздей лежала изогнутая рукоятка складного ножа.

Андрей провел пальцем по черной рельефной накладке и сгреб находку в кулак, отбросив коробку в сторону. Он аккуратно нажал на штифт в основании рукоятки, и из нее со щелчком выскочило стальное лезвие – блестящее, без единой щербинки.