Телефонист

Нож, да еще складной и автоматический, – это не одеколонные крышки и цветные картинки в журналах. Хранить холодное оружие в интернате строго запрещалось. Даже за заточку из ложки полагался карцер и перевод в спецблок под усиленный контроль надзирателей. Но это же нож! Решение многих проблем. Безбашенного малыша со стальным лезвием в кармане не тронут даже старшие воспитанники. Нож можно выменять на кучу вещей – от мелочевки типа монет, марок, брелоков и моделей машин до дополнительной порции обеда на целый год.

– Да! – Андрей вздернул руку с ножом вверх. – Мы добыли сокровище!

Маркус запрыгал рядом от радости.

– Нужно еще здесь покопаться, – Андрей завертел головой. – Жаль, времени в обрез.

До звонка к ужину оставалось минут сорок. Они в спешке осмотрели буфет и внутренности газовой плиты. Не обнаружив ничего ценного, прошли в остальные комнаты. Обстановка в них не отличалась разнообразием: раскуроченная деревянная мебель, металлические кровати с растянутой панцирной сеткой, битые стекла и свисающие со стен обрывки обоев.

Друзья пробирались по дому, скрипя половицами и вдыхая запах пыли, старой одежды и рассохшейся мебели. Скручивали с брошенных флаконов колпачки, собирали цветные бутылочные крышки, вырывали из журналов фотографии машин и оружия. На первом этаже годных вещей оказалось еще меньше. Андрей нашел почти полный спичечный коробок, а Маркус – детскую никелированную вилку.

Они собирались уходить, когда наткнулись на закрытую дверь, обитую желтыми жестяными листами и с навесным замком на стальных петлях. Андрей подобрал с пола увесистый булыжник, поднял над головой и с размаху ударил по замку. Тот жалобно звякнул – дужка вылетела из корпуса. Андрей вынул ее из петель и потянул дверь на себя. Та легко распахнулась. За ней оказалась лестница в подвал – щербатые бетонные ступени уходили вниз, в непроглядную темноту.

Маркус поднял с пола сломанную швабру и наскоро накрутил на ее конец плотный газетный ком. Андрей чиркнул спичкой и поджег бумагу. Он выставил самодельный факел перед собой и начал спускаться по ступеням. Маркус, щурясь от едкого дыма, пошел за ним.

Влажные газеты чадили и не давали много света, несколько раз приходилось поджигать заново. Подвал делился на четыре комнаты. Раньше в них, вероятно, прятались бездомные – по углам валялись рваные матрасы, пустые консервные банки, бутылки, целлофановые пакеты и прочий мусор. Из тянущихся по стенам труб сочилась вода. В воздухе витал душный запах сырости. На потолке блестели капли влаги.

В дальней комнате через одну из стен тянулась сверху донизу широкая черная трещина. Андрей засунул в нее факел и высветил уходящий в темноту узкий каменный лаз. Маркус сразу понял, что это такое. Только ленивый после отбоя не рассказывал жуткие истории о катакомбах.

* * *

Маркус проснулся от настырных толчков в бок.

– Вставай, – услышал он шепот Андрея.

Сон не хотел отпускать. Маркус тряхнул головой и через силу разлепил веки. Ходики на стене показывали пять утра. Сегодня суббота, а значит, еще три часа до подъема. Маркус наскоро убрал постель, сгреб в охапку одежду и выскользнул из казармы вслед за Андреем.

В коридоре они проверили работу двух фонариков, одолженных у одноклассников за коллекцию марок. Маркус нащупал под подкладкой пиджака блокнот размером с ладонь и заточенный карандаш. Друзья наскоро оделись и, держа ботинки в руках, побежали в преподавательскую. Там находилось единственное на этаже окно без решеток. У двери Андрей остановился, вставил в замочную скважину самодельный ключ и покрутил из стороны в сторону. С третьей попытки замок открылся.

Марк сдвинул шпингалет, надавил на створки окна, но те не сдвинулись, видно, разбухли от влаги. Андрей вытащил складной нож, вставил лезвие в щель между подоконником и рамой и надавил. Створки с облегчением скрипнули и раскрылись.

Друзья вылезли на карниз и, прижимаясь спинами к стене, мелкими шажками дошли до водосточной трубы. Цепляясь за нее, один за другим спустились на газон.

Ночь выдалась теплой, но беззвездной. Маломощная лампа у парадных дверей и свет в окне вахтерки не могли разогнать глухую предрассветную темень. Друзья пригнулись и побежали за гаражи. Там после недавнего ливня земля под забором просела. Андрей лег плашмя и протиснулся под бетонной плитой на другую сторону, Маркус пролез следом.

Прохладный утренний воздух бодрил. Друзья, шурша подошвами, помчались по сумрачной улице, освещенной тусклыми фонарями. В домах светились лишь редкие окна. Через десять минут Маркус и Андрей пролезли в дыру в заборе. Они включили фонарики и пробрались в разрушенный дом. Дверь в подвал и проход в катакомбы были на месте.

О катакомбах ходили легенды. Говорили о сокровищах, замурованных в подземельях, о забытых складах с едой, одеждой и оружием. В каменных коридорах прятались беглые преступники, пропадали взрослые, дети и домашние животные. Городские службы методично замуровывали входы в катакомбы, но это еще больше раззадоривало желающих в них попасть.