Телефонист

– Теперь это ваша работа, доверять или не доверять, – сказал Сухов.

– Ну-ну, – в глазах Простака даже мелькнуло что-то типа сочувствия. – Нам известно, что у вас с этим Форелью установились… особые отношения, но всё же, а?

– Собирайте побыстрее всё, за чем пришли, и покиньте мой кабинет, – попросил Сухов. Егорыч беспокойно вздохнул.

– Это не конструктивный подход, – заметил Умник. – Алиби он себе мог состряпать какое угодно, башка-то у него варит. Вопрос лишь в том, как он это проворачивает.

– Разве нет? – согласился Простак с коллегой.

Теперь Сухов вздохнул и посмотрел на них насмешливо.

– Нет-нет, вас никто ни в чём не обвиняет, – тут же отреагировал Простак.

– Просто подумайте: главное его алиби в том, что всё это будет потом опубликовано, кто ж станет так себя подставлять, – допустил Умник. – Но ведь, Сухов, что может быть надёжнее такого алиби? Немного на двойную игру смахивает, а?

– Вполне, – оценил Простак. И нахмурился.

– Не думали об этом? – полюбопытствовал Умник. – Я, ребята, ничего не скрываю, он копирует мои книги, мне даже нужна ваша помощь… Что может быть надёжней, чем спрятать вещь на видном месте? Или, к примеру, сблизиться со следственной группой?

Простак посмотрел на него строго, на Умника.

– Лишь в том смысле, что вблизи не увидеть, – тут же отреагировал Умник.

– Он лишь имел в виду, что иногда не мешает расширить взгляд на вещи, – вступился за коллегу Простак.

– Что вы хотите от меня услышать? – вздохнул Сухов. Опять эта усталость, опять это дурное вечное дежавю.

– Вопрос всё тот же: почему Форель больше не в разработке?

– Ну, может быть, потому, что год назад мы всё это проходили? И я задавал именно этот вопрос. Прежде всего самому себе. Тогда Форель был первым в списке моих подозреваемых. Сейчас это не так.

– Год назад, – пробурчал Умник.

– Никто не умаляет ваших заслуг, Сухов, – заметил Простак. Год назад вам удалось раскрыть дело серийного убийцы. Тропарёвского, кажется?

Последний вопрос он адресовал Умнику. Тот кивнул:

– Так точно. Дело закрыто. Главный обвиняемый в местах лишения свободы. Но дело оказалось чуточку шире. И теперь придётся подчищать.

Простак поморщился:

– Я бы не стал так формулировать, – заявил он. – Но завершить начатое придётся.

– С чего намерены начать завершение? – сказал Сухов.

– Мы давно работаем, – заверил Простак. – И если б не обстоятельства, с удовольствием бы продолжили работать, так сказать, в связке.

– Образно выражаясь, – с пониманием кивнул Егорыч. И посмотрел на Сухова. – Давайте, заканчивайте побыстрее. Дела не ждут.

– Да уж, – согласился Умник.

– Я их тут не держу, – Сухов указал на визитёров. Егорыч покивал:

– Вот и ладненько… А колечко своё, мил человек, ты прибереги. Не стоит такими вещами разбрасываться.

Сухов чуть было не взглянул на шефа удивлённо, но мгновенно подавил свою реакцию. Всё же ему пришлось отвернуться. Скрыть благодарную улыбку, которая, конечно, существовала только внутри него. Оба визитёра почуяли неладное и тут же приняли охотничьи стойки.

– Так, о чём речь? – оживился Простак.

– И нечего волком смотреть! – поругал Егорыч Сухова, а потом доверительно поделился с визитёрами: – Как говорится: сколько волка ни корми, а у медведя больше!

Хихикнул своей шутке и направился к выходу, бросив по дороге:

– Аппетит больше! А вы чего подумали?

Дверь за ним закрылась.

– Да ваш шеф – шутник, – хмыкнул Умник.

– Точно, – согласился Сухов. Он давно всё держал под контролем. – Будет, чем на пенсии зарабатывать.

– Так что там за колечко у медведя? – Простак поставил коробку на стол, закрыл её.

– Мне-то почём знать? У него спросите, – Сухов указал на дверь, за которой скрылся Егорыч. А потом, словно сжалившись над подозрительностью своих гостей, добавил: – Ладно, не берите в голову. Личная жизнь, образно выражаясь. К делу не относится.

– У вас, Сухов, есть личная жизнь? – поинтересовался Умник.

– А что, хотите быть подружками невесты? – предложил он.

– Личная так личная, – Простак весело смотрел на них. – А то мы, было, подумали, маяк какой.

Сухов удивлённо скривился. Умнику пришло какое-то сообщение. Он с ним ознакомился, произнёс:

– Забавно, – посмотрел на Сухова. – Значит, Форель наш уважаемый не является подозреваемым? Тогда не знаете ли, почему его издатель Григорьев только что купил три авиабилета на Ригу? На себя, супругу и дочь?

– Ума не приложу, – искренне ответил Сухов. – Может, отпуск?

– Ладно, спросим у него, – сказал Простак. – Что это за отпуск такой внезапный. Тем более, у человека там прикуплена недвижимость.

– Сухов, – вдруг позвал Умник.

– Что?

– Ничего, – Простак улыбнулся. – Всё-таки будьте осторожны.

35. Великий Урод

Он сидел в кабинете, в который не допускал никого, и смотрел на свою рукопись. Сухов сейчас не может говорить. И Ванга тоже. В общем-то, это понятно. Непонятно только другое: что происходит? И как такое вообще возможно?!