Телефонная будка на краю земли

На следующий день Юи и Такэси, каждый в своем телефоне, нашли то видео, его показывали в новостях на канале NHK: два парня – у одного волосы обесцвеченные, у другого цвета черного дыма – стояли в трусах в надувной лодке и смеялись, глядя на парня, снимавшего их сверху (с берега или с моста?). Ролик длился буквально несколько секунд – их почти сразу утащило волной из кадра, и лодка перевернулась. В новостном ролике NHK раза три или четыре прокрутили это видео, в промежутках давая общие планы реки и разрушений, которые нанес тайфун этому району. Голос журналистки, за которым следовали субтитры внизу экрана, в подробностях поведал конец этой истории: тела нашли на дне реки спустя четыре часа поисков (поиски осложняли тяжелые погодные условия), их удалось обнаружить благодаря подводной камере.

– Тела размякли, как тряпки. И рыбы их поглодали. У Кэнго в волосах даже краба нашли.

Такэси и Юи до тех пор только обменивались сообщениями, а тут в первый раз решили созвониться. Они оба с ужасом думали о том, сколько раз (десятки? сотни?) пересмотрел это видео отец, испытывая то отчаяние, то недоумение, то гнев, прилагая нечеловеческие усилия в попытке утешить себя тем, что парень хотя бы повеселился.

– Придурок, настоящий придурок! Да чем он думал, когда туда лез? – продолжал мужчина.

Он признался, что принять смерть сына им помогло то, что его приятель тоже утонул, а третий парень, который снимал видео, покончил жизнь самоубийством. Он не желал смерти чужим детям – просто каждая из трех семей искала оправдание, чтобы меньше корить себя за неправильное воспитание, которое они дали детям.

Они были очень строги с Кэнго, ограничивали его во всем своими вечными «нет». Родители Коты – утонувшего друга, – наоборот, все ему разрешали и верили, что, если на все говорить «да», он сможет сам понять, чего хочет в жизни, и не будет видеть в них врагов. Третий – Кацухиро – был по характеру полной противоположностью и Кэнго, и Коты, он не вынес чувства вины, что остался жить, что не остановил друзей, что подбивал их на всякие опасные выходки.

– То, что все трое, хоть и не все вместе, умерли, доказывает: как их ни воспитывай, конец один. Видимо, иногда люди отправляются в мир иной просто потому, что не повезло! Ведь достаточно одной такой выходки, всего одной… Если подумать, все чудят по молодости – кто больше, кто меньше…

Неудача, просто сильно не повезло. И он тоже в молодости был кретином. А они, Юи и Такэси? Разумеется, подростками они тоже делали глупости! И ведь все сошло с рук, так? Повезло, всего лишь удача.

– Мне тут даже стыдно правду рассказывать. Люди приезжают сюда, в «Белл-Гардиа», оплакивать мертвых, в том числе тех, кто всеми силами избегал опасностей. Но такая уж судьба, вся наша жизнь – сплошные случайности.

Казалось, здесь должны были прозвучать слова сочувствия, утешения, но мужчина не замолкал ни на миг, так что ни Судзуки-сан, ни Юи, ни Такэси не успевали их подобрать.

– Я и в будке то же самое говорю, даже больше того, намного больше. Никакой тебе цензуры. Пускай знает, что был идиотом! Говорю, говорю, а в ответ ничего, только тишина. Зато потом, ночью, он мне снится и отвечает подробно. Звучит как бред, понимаю, но так и есть: как будто сценарий пополам разорвали.

Юи верила этому мужчине: она прекрасно помнила сон о том, как снова зачала свою дочь, снившийся ей целый год. Такэси тоже вспомнил советы, которые давал во сне Хане, и без труда ему поверил.

– Знаю, это нелогично, но я никогда в жизни не запоминал сны, а тут такие диалоги с сыном. Точнее, это не совсем диалоги. Каждый говорит о своем, по очереди, зато мы не ссоримся, к тому же есть время обдумать, что сказать в следующий раз.

Судзуки-сан вытер руки за стойкой, подошел к столу с чайником кипящей воды, сказал, что разговаривать друг с другом – это всегда хорошо, в любых видах.

– Кстати, рассказал ему сегодня, как мать нашла его альбом для рисования из начальной школы. – Мужчина вытащил телефон из сумки, нашел фотографию. Маленький Кэнго стоял в центре кадра и, расставив руки в стороны, держал лист за края. – В этих широких объятиях помещались мы все, весь наш дом, весь мир, вся планета, которую он изобразил меньше собственной головы, синей краской.

Его жена повесила рисунок на кухне, так, чтобы видеть его, когда готовит, и сам он, проходя мимо, каждый раз умилялся. Мужчина признался, что, глядя на этот рисунок, он снова ощущает себя отцом.

– Мы остаемся родителями, даже когда наших детей больше нет в живых.

20

Два факта, на которые Юи наткнулась, набрав слово «объятия» в «Гугле» на следующий день