Телефонная будка на краю земли

– Она обычно молчит, зато, уж если что расскажет, это очень смешно. Как-то раз она призналась, что, когда сосредоточенно думает о чем-то, сама не замечая, начинает проговаривать мысли вслух и все, кто видит ее в такие моменты, думают, что она сумасшедшая, – засмеялся Кэйта.

– Представь себе, твоя мать точно так же делала! Бывало, задумается – и тут же начинает шевелить губами, а иногда и бормочет что-нибудь под нос. Люди в поезде даже побаивались садиться с ней рядом… – рассмеялся отец вслед за сыном.

Он знал, что их с женой чувства угасли раньше, чем она умерла, но некоторые пары и по пятьдесят лет так живут. А вот Кэйта точно не понял бы отца, если бы тот сказал ему, что есть и плюс в том, чтобы любить не так сильно: терять проще.

Нельзя сказать, что он совсем не скучал по жене, до этого было далеко, но он и не страдал так, как представлял себе. Зато чувство вины горело в нем театральным прожектором и все пыталось высветить ту самую точку, где раньше была его жена, а с ее уходом образовалась пустота.

Он поклялся себе каждый день рассказывать о своих чувствах к покойной, чтобы объяснить детям, что такое любовь. Какое-то время (впрочем, оно уже в прошлом) он даже боялся, что слишком войдет в роль и сам поверит своему спектаклю и снова влюбится в нее по-настоящему. По ночам он с замиранием сердца вспоминал, как в шестнадцать познакомился с девушкой летом, на море, куда они оба ездили отдыхать с детства. Он тогда шел по пляжу пораненный, но довольный, что наловил целую кучу морских ежей.

Сначала он вспоминал, как она лечила его, а потом их первый поцелуй – он тогда в первый раз поцеловал женщину, – и так каждую ночь, день за днем, прокручивал в голове одни и те же фрагменты.

– Наверно, она приехала совсем рано утром, – вернулся к разговору о Юи Кэйта, не догадывавшийся о мучениях отца.

Он все еще был поражен работой, которую она проделала, упорством, которое жило в этом щуплом тельце. Ведь это Юи оказалась тем самым пауком, что спас «Белл-Гардиа», окутав его своей слюной.

– Кстати, ты не обратил внимания, у входа в сад была припаркована машина? – Пока Кэйта озвучивал этот вопрос, он наконец понял, что именно в этой истории казалось ему странным с самого начала: Юи была одна, Такэси с ней не было.

Он постарался, насколько это было возможно, объяснить отцу это ощущение, когда вроде бы ничего необычного, но ты чувствуешь, что что-то не так, неправильно, как будто картинка не в фокусе.

– Они всегда приезжают вместе с мужчиной, Фудзитой-саном. Кажется, я вообще никогда ее одну, без него, не видел, да и его без нее тоже. Странно все это… Они обычно на одной машине приезжают из Токио…

– Из Токио? Так далеко?! – воскликнул изумленно отец Кэйты.

Теперь он всматривался в лицо Юи и выискивал в нем столичные черты, отпечаток города, который поглотил всю Японию, города, в котором он сам когда-то провел четыре года, пока учился в университете, испытывая то радость, то раздражение из-за моря людей на улицах.

Он начал рыться в карманах Юи с чувством стыда из-за того, что трогает тело незнакомой женщины. Он волнения он даже не подумал сразу поискать телефон.

– Надо обязательно сообщить этому мужчине! У тебя есть его номер?

– У меня? Нет. Может, у Судзуки-сана есть… Но Судзуки-сан в больнице, так что даже не знаю…

– У нее ведь даже сумочки нет. Наверное, оставила в машине. Надо вернуться, поискать.

– Я съезжу. Отнесем, когда пойдем навещать ее в больнице.

– А ты уверен, что его не было в «Белл-Гардиа»?

– В саду точно не было, я бы увидел, а вот за всю Кудзиру не ручаюсь. Надо с ним связаться как можно скорее, заодно убедимся, что с ним все в порядке.

10

То самое ощущение, которое Кэйта изо всех сил пытался описать отцу и которое, как ни странно, было очень похоже на то, что Юи называла ностальгией (1), и ситуации, в которых Кэйта особенно ярко его испытывал (2)

1) «Вот вроде бы все гладко, но в то же время как будто не совсем ровно, смотришь и видишь все, что ожидал увидеть, но оно как будто не в фокусе, мелькает то правее, то левее от той точки, в которую смотришь. Что-то в теории будто бы верно, но тебе все равно кажется, что это неправильно».

2) «Когда кто-то докурит и бросит окурок на землю. Каждый новый год за столом: о-сэти рёри всегда вкусные, даже очень, но все равно не такие, как раньше, у мамы. Каждый раз, когда сестра красит губы и становится похожа на взрослую женщину. Каждый раз, когда кто-то возвращается домой, а мама не кричит „okaerinasai“[15]».

11

Такэси поздно заметил исчезновение Юи. Они несколько дней с тревогой обсуждали здоровье Судзуки-сана, завязали переписку по электронной почте с его женой, но никак не могли понять, что с ним: какое-то острое, но излечимое без последствий заболевание, или все серьезнее.