Телефонная будка на краю земли

До свадьбы оставалось меньше двух месяцев. Приближалось очередное 11 марта. С каждым годом этот день давался все легче, и все равно Юи каждый раз словно сдирала корочку с раны – проверить, зажило уже или нет.

Юи подходила ко входу на станцию «Токио», на экране мигал номер Такэси, потом номер Ханы. «Они хотят поговорить со мной, а мне нечего им сказать, – думала Юи. – Точнее, есть кое-что, что я могу им сказать всегда, но у меня просто нет сил ничем делиться». В последнее время Юи была неуловима: оправдывалась запуском новой программы на радио, в которой она выступала и ведущей, и режиссером, обещала, что после выхода в эфир первых двух-трех выпусков придет в себя и все станет как раньше.

Юи наткнулась на женщину, тихо пробормотала «извините». Рассеянность делала ее невежливой: она не стала поднимать взгляд, смотреть женщине в глаза, вместо этого ускорила шаг. Двери распахнулись, Юи оказалась на линии Тюо, встала в очередь на платформе.

Поезд пришел набитый битком, но несколько человек сумели протиснуться внутрь, и Юи среди них.

«Мы прибываем на станцию „Канда“. „Канда“. Выход на правую сторону», – объявил записанный голос. Отчетливый голос, отчетливые слова. Сначала по-японски, потом по-английски. Юи забивалась то в один, то в другой угол вагона, чтобы не стоять на пути у толпы.

Поезд раскачивался, замедлял ход, подъезжая к станциям, а Юи все думала о том, что, если выйдет замуж за Такэси, именно она станет матерью Ханы, она одна. Никто другой не будет иметь права называться так. Ну и что же, ты уверена?

Юи была очень ранима, она как будто родилась со склонностью к грусти, привычка чуть что падать духом была заложена в ней от природы. Не опасно ли это для такого чувствительного существа, как Хана? Не заразит ся ли девочка от нее этой коварной тоской?

На экране телефона, в окошке предварительного просмотра сообщений, появился улыбающийся во весь рот медвежонок с подносом в лапах. «Придешь к нам на ужин?» Хана обожала стикеры в Line, особенно эту коллекцию с медвежонком. Стикер точно выбирала она.

Девочка мечтала, когда вырастет, создавать свои стикеры. Ведь есть же такая работа? «Мы прибываем на станцию „Отяномидзу“. „Отяномидзу“. Выход на правую сторону». Они не заслужили, чтобы она бегала от них. Юи вышла из поезда в уверенности, что скоро все разрешится.

Она попросила две недели. Такэси, не задавая никаких вопросов, дал ей их. А вот у Ханы вопросы были: девочка не подозревала, что Юи переживает глубокий кризис и что виновница этого кризиса она. А точнее, та она, которой еще не было и могло никогда и не появиться. Юи сказала, что ей надо поехать в свой регион, взять в муниципалитете свидетельство о рождении и сделать копию. На самом деле документ несколько дней назад пришел по почте и спокойно лежал у Юи на кухне, в своей папке, среди горы других бумаг.

Когда Юи не знала, что делать, обычно она ничего не делала. Но на сей раз она понимала, что время дорого и работает как вещества в химическом растворе: если неправильно его рассчитать, можно все испортить окончательно.

Поэтому, не давая себе времени передумать или начать сомневаться, она взяла в руки телефон и набрала номер.

– Судзуки-сан, можно я приеду в гос ти? – спросила она после предельно краткого приветствия.

– Конечно, мы тебе всегда рады! – ответил смотритель, по ее голосу он сразу догадался, что что-то случилось.

– Может, на день или на два…

– Оставайся столько, сколько нужно.

На этот раз она решила ехать на поезде, не на машине. Хотела, чтобы руки были свободны и, если захочется, можно было закрыть глаза и заснуть.

Прежде чем сесть в скорый поезд синкансэн, Юи зашла в комбини за онигири и шоколадкой и увидела у ксерокса женщину, делавшую ксерокопии. Юи сразу вспомнила, как ее дочка любила ксероксы в магазинах вроде «Lawson» и «Family Mart». Однажды девочка обнаружила, что, пока идет копирование, на экране, чтобы скоротать время, появляется игра для развития внимания. Высвечиваются две почти одинаковые картинки, и надо найти пять отличий. Например: на каждой картинке изображен кролик с корзиной морковки. Но тут на кролике рубашка с бело-голубыми рукавами, а там с бело-зелеными; тут красный бантик на корзинке справа, а там слева; тут небо ясное, а там посередине облачко; тут четыре морковки, а там пять; тут три пуговицы на рубашке, а там на одну больше.

По пути в «Белл-Гардиа», сидя в поезде с босановой в наушниках и газетой на коленях, которую она даже не пролистала, Юи искала пять отличий между ее дочкой и Ханой.

После того как она несколько месяцев запрещала себе их сравнивать и отчасти благодаря кризису последних дней, она поняла, что думать об этом – нормально. Что девочки разные и в то же время похожи. Что если в одной Юи ценит одно, а в другой – другое, это, кажется, не значит, что она кого-то не любит.