Telehor

Вообще цвет как новый элемент моделирования фильма готовит нам еще очень много сюрпризов, потому что до сих пор мы редко воспринимали кинетическую энергию цветовых значений в столь концентрированной форме. Если при динамичном монтаже черно-белого фильма приходилось заботиться только о правильности передачи движения и о приведении в соответствие черно-белых монтажных кусков, то при монтаже цветного фильма ответственность монтажера и режиссера сильно возрастает. Не говоря уже о том, что из-за цвета каждая сцена с самого начала четче определена в эмоциональном плане, будущий цветной фильм должен иметь визуальную ось, которая представляет собой осознанно встроенную в него психофизическую опору для содержания, – то есть какие-то части фильма должны быть выдержаны в красноватых, голубоватых, желтоватых, розоватых и т. д. тонах. Будут ли кинематографисты, занимаясь этой проблемой, хранить верность основополагающему принципу, разработанному уже в живописи импрессионистов, или в самом скором времени отрекутся от него, покажет практика съемок цветного кино, которая только начинается. Но есть одна вещь, которую ни в коем случае нельзя путать с упомянутой визуальной осью: это музейный оттенок старых картин! Существует опасность, что – непосредственно или по обходным путям – все цветовые значения погрузятся в какой-то определенный цветовой тон, и в результате все цвета будут прикрыты одной цветной пеленой[6]. Гораздо большее значение, чем это было до сих пор, в цветном фильме будет иметь наплыв. Не обсуждая здесь технический аспект наплыва (этот прием я годами употреблял в своих написанных красками картинах), мы можем констатировать, что скользящий переход одной сцены в другую становится возможным – без шока для глаз – именно благодаря наплыву: когда отдельные цвета теряют свою интенсивность, перед нами открывается возможность заменить их каким-то определенным, желательным для нас колоритом.

Очевидно одно: психофизическое воздействие света – даже на тематическо-содержательном уровне – по своей природе настолько элементарно, что мы уже сегодня можем предсказать для будущего цветного фильма расширенное использование чистых цветов, с теми же целями, с какими их стремится использовать новая живопись – то есть, среди прочего, и для создания абстрактных картин. Само осознание этого почти наверняка поспособствует оздоровляющему преодолению перепроизводства исторических цветных фильмов, которое нам еще предстоит. Я уверен, что самыми красивыми цветными фильмами ближайшего времени окажутся те, где все краски будут обрамлены белым. Новое переживание в новых ракурсах: фильм о катании на лыжах и снеге; цветной фильм, действие которого разворачивается в современных светлых интерьерах…

Это большая ошибка: думать, будто мы не способны выманить, выколдовать из сегодняшней жизни воздействующую на наши чувства красочность.

Лондон, 1935

Курица, она и есть курица

Киносценарий по одному мотиву из рассказа Курта Швиттерса «Августа Болте»

1.

/ Нити, образуя сетку, пересекают во всех направлениях поверхность экрана.

/ По наклонной плоскости катится много яиц – приближаясь к нам; передние яйца очень большие, следующие – всё меньше и меньше. Отдельные яйца высоко подпрыгивают.

/ Чья-то ладонь ловит подпрыгивающие яйца.

/ Мужчина – в маске – жонглирует яйцами.

/ Этот мужчина выхватывает яйца из воздуха, отбрасывает их прочь, они исчезают. Яиц все больше, и они движутся все быстрее.

/ Мужчина уже не может спастись от яиц, которые его бомбардируют.

/ Он убегает.

/ И опять, как прежде, яйца катятся по наклонной плоскости. Первыми появляются маленькие, за ними – всё более крупные. Некоторые высоко подпрыгивают, падают, снова подскакивают. Некоторые разбиваются.

/ Наплыв: плоскость превращается в оконный карниз; по карнизу – подпрыгивая – катятся яйца.

/ Опять яйцо. Высоко подпрыгнув на карнизе, оно стремительно падает вдоль фасада на тротуар.

/ Внизу еще два-три раза подскакивает.

/ Все больше яиц следует его примеру, некоторые разбиваются, но большинство, подскакивая, катится дальше.

/ Оживленная улица, по ней идут люди.

/ Между быстро переступающими ногами катятся и подскакивают яйца. Ноги у людей быстрые, но яйца катятся все быстрей и быстрей.

/ Ноги отстают, исчезают из поля зрения. Яйца катятся теперь между колесами машин и по трамвайным путям, отчасти и по рельсам, перепрыгивают через лужи.

/ Разлетаются брызги, яйца высоко подпрыгивают. Их белизна сверкает на темном фоне.

/ Теперь по улице идет мужчина. Он идет в направлении, противоположном тому, в котором движутся яйца. (Значит, если яйца до сих пор двигались справа налево, то мужчина идет слева направо. Должно быть заметно, что теперь яйца, поменяв направление, следуют по пятам за мужчиной: они, значит, теперь и прыгают в противоположном направлении.)

/ Много яиц катится вслед за мужчиной: и маленькие, и большие, – а улица очень оживленная.