Читаем Telehor полностью

/ Магазинчик детских колясок. Яйца проникают в него через открытую дверь.

/ Яйца запрыгивают в коляски.

/ Одна за другой женщины (всего их десять) через дверь выталкивают коляски на улицу.

/ Опять кругом люди, яйца катятся у них под ногами. / Впереди идет тот мужчина. Он сворачивает за угол.

/ Десять воспитанниц пансиона для девочек, под ногами у них путаются яйца.

/ Добравшись до угла, яйца встревожено подпрыгивают на месте: они потеряли мужчину.

/ Одно яйцо выкатывается из общей массы яиц, катится дальше. И в конце концов приближается к воротам жилого дома.

/ Дверь подъезда медленно закрывается за ним.

/ Привратницкая. Ошеломленное лицо толстой привратницы. Разинутый от удивления рот…

/ Дверь подъезда открывается снова – очень медленно, – и юная барышня, свеженькая и светленькая, выпархивает на улицу. Она (ритмически) отцепляет от платья яичные скорлупки. Толстая привратница бежит вдогонку за ней, протягивает ей гигантскую молочную бутылочку с соской.

/ Барышня, иронично и задумчиво улыбаясь, отстраняет соску. Идет по улице и заходит в ближайшее кафе.


2.

/ Короткие монтажные куски показывают обстановку в кафе: кельнер-эквилибрист с подносом; мелкие интеллектуальные хищники, роющиеся в ворохах газет; собаки под столиками.

/ Юная барышня заходит на террасу.

/ Садится, внимательно осматривается. Лицо ее выражает ничем не омраченную радость.

/ На улицы пешеходы – те, у кого есть время для прогулок, и другие, которым приходится торопиться.

/ Барышня смотрит на свою чашку.

/ Она поднимает чашку ко рту – в чашке шоколад со взбитыми сливками.

/ Взбитые сливки (наплыв): маленькие белые цветы – цветы мирта – сплетаются в венок.

/ Головка барышни, в подвенечной вуали и миртовом венке. / Вскоре после этого – мужчина в маске.

/ Барышня ставит чашку на столик, поднимает глаза.

/ В это мгновенье мимо кафе проходят десять мужчин в одинаковых масках. Девять из них видны очень неотчетливо.

/ Барышня вскакивает,

/ подбегает к ограждению террасы и самозабвенно смотрит вслед уходящим мужчинам.

/ Нерешительно возвращается к своему столику, беспокойно оглядывается, садится.

/ Снова вскакивает.

/ Делает несколько быстрых шагов, потом идет медленнее, пытаясь что-то сообразить.

/ Медленно разворачивается и идет обратно.

/ На полпути опять решительно разворачивается и, пробираясь между столиками, спешит к выходу.

/ Кельнер с подносами и огромным количеством посуды – вскрикнув, но без вреда для своего груза, – бросается вслед за барышней, пытаясь дикими телодвижениями привлечь ее внимание. Любитель газет, сердито выглянув из-за газетной горы, бросает на барышню разъяренный взгляд.



/ Кельнер с подносами натыкается на столик этого посетителя.

/ Газетная гора обрушивается на читателя газет; он полностью исчезает под ней.

/ Кельнер споткнулся, но ему удается устоять на ногах. Посуда, подносы – он всем этим жонглирует, да так ловко, что из кофейных чашек не выплескивается ни капли. Глазуньи на стеклянных тарелках подпрыгивают.

/ Барышня уже стоит на улице, смотрит направо и налево.

/ Барышня идет налево – туда, куда прежде направились десять мужчин.

/ Барышня бежит вслед за мужчинами.

/ Она приближается к ним, совсем запыхавшись, и очень быстро останавливается, чтобы пройти мимо них медленно, с достоинством, —

/ но:

/ мужчины как раз дошли до перекрестка.

/ Пятеро из них сворачивают налево, пятеро – направо.

/ Теперь и барышня добралась до перекрестка.

/ Долго стоит там, отчаявшаяся и растерянная. Куда же ей идти?

/ Барышня делает выбор в пользу правой пятерки и следует за ней.

/ Но на полпути нерешительно останавливается, пытаясь что-то сообразить.

/ И идет назад, вслед за левой группой.

/ Однако на полпути, снова засомневавшись, разворачивается и в быстрейшем темпе кидается вслед за правой группой.

/ Эти пятеро мужчин, ускорив шаг, идут по улице.

/ Барышня, совсем запыхавшись, снова приближается к ним и очень быстро останавливается, прежде чем пройти мимо.

/ Но:

/ эти пятеро уже дошли до перекрестка, трое из них сворачивают направо, двое – налево.

/ Теперь и барышня стоит на перекрестке. Она пытается что-то сообразить и решает пойти направо;

/ однако на полпути поворачивает назад, налево;

/ пытается что-то сообразить, опять поворачивает направо.

/ Барышня изо всех сил бежит вслед за правой группой.

/ Эти трое мужчин идут по улице.

/ Барышня – тяжело дыша широко открытым ртом, уже без шляпки, с всклокоченными волосами – мчится за ними.

/ Почти догнав мужчин, она быстро останавливается, откидывает со лба волосы, поспешно надевает шляпку, хочет с достоинством пройти мимо мужчин —

/ но тут:

/ трое мужчин доходят до перекрестка, двое из них поворачивают направо, один – налево.

/ Барышня тоже доходит до перекрестка; не останавливаясь и уже не пытаясь что-то сообразить, она механически идет направо.

/ Однако те двое мужчин, прежде чем барышня их догнала, уже дошли до следующего перекрестка.

/ Они расходятся: один идет направо, другой – налево.

/ На мгновенье становится отчетливо видна маска мужчины, идущего в правую сторону.

/ Барышня, выбившись из сил, добирается до перекрестка.

Перейти на страницу:

Все книги серии Minima

Дисней
Дисней

"Творчество этого мастера есть the greatest contribution of the American people to art – величайший вклад американцев в мировую культуру. Десятки и десятки газетных вырезок, варьирующих это положение на разный лад, сыплются на удивленного мастера.Все они из разных высказываний, в разной обстановке, разным газетам, через разных журналистов. И все принадлежат одному и тому <же> человеку. Русскому кинематографисту, только что высадившемуся на североамериканский материк. Впрочем, подобные вести опережали его еще из Англии. Там он впервые и в первый же день вступления на британскую почву жадно бросился смотреть произведения того, кого он так горячо расхваливает во всех интервью. Так, задолго до личной встречи, устанавливаются дружественные отношения между хвалимым и хвалящим. Между русским и американцем. Короче – между Диснеем и мною".

Сергей Михайлович Эйзенштейн

Публицистика / Кино / Культурология / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни
Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Теория эволюции посредством естественного отбора знакома нам со школьной скамьи и, казалось бы, может быть интересна лишь тем, кто увлекается или профессионально занимается биологией. Но, помимо очевидных успехов в объяснении разнообразия живых организмов, у этой теории есть и иные, менее очевидные, но не менее важные следствия. Один из самых известных современных философов, профессор Университета Тафтс (США) Дэниел Деннет показывает, как теория Дарвина меняет наши представления об устройстве мира и о самих себе. Принцип эволюции посредством естественного отбора позволяет объяснить все существующее, не прибегая к высшим целям и мистическим силам. Он демонстрирует рождение порядка из хаоса, смысла из бессмысленности и морали из животных инстинктов. Принцип эволюции – это новый способ мышления, позволяющий понять, как самые возвышенные феномены культуры возникли и развились исключительно в силу биологических способностей. «Опасная» идея Дарвина разрушает представление о человеческой исключительности, но взамен дает людям возможность по-настоящему познать самих себя. Книгу перевела М. Семиколенных, кандидат культурологии, научный сотрудник РХГА.

Дэниел К. Деннетт

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение
Гиперпространство. Научная одиссея через параллельные миры, дыры во времени и десятое измерение

Инстинкт говорит нам, что наш мир трёхмерный. Исходя из этого представления, веками строились и научные гипотезы. По мнению выдающегося физика Митио Каку, это такой же предрассудок, каким было убеждение древних египтян в том, что Земля плоская. Книга посвящена теории гиперпространства. Идея многомерности пространства вызывала скепсис, высмеивалась, но теперь признаётся многими авторитетными учёными. Значение этой теории заключается в том, что она способна объединять все известные физические феномены в простую конструкцию и привести учёных к так называемой теории всего. Однако серьёзной и доступной литературы для неспециалистов почти нет. Этот пробел и восполняет Митио Каку, объясняя с научной точки зрения и происхождение Земли, и существование параллельных вселенных, и путешествия во времени, и многие другие кажущиеся фантастическими явления.

Мичио Каку

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература