Телепорт

Первые месяцы жизни с Галлой показались ему адом. Жизнь из девушки била ключом. В их доме всегда тусили студенты, она могла до позднего вечера гулять, а потом до утра учиться. Бывали недели, которые Галла проводила за учебниками и чертежами, тогда дома был покой и порядок, и он чувствовал себя счастливым. Но в те долгие ночи, когда Кирилл ждал пьяную Галлу у подъезда, он подумывал вернуться к бывшей жене. Ему начинало казалось, что именно та жизнь и была правильной. Он с нежностью вспоминал блекло-голубые глаза и вялые прикосновения, в которых никогда не было жизни.

С тех пор прошло чуть больше десяти лет. Теперь на Кирилла смотрела шикарная женщина, черноволосая, черноглазая, стройная… Но этот колючий, уставший взгляд и резкие нервозные движения. «Прошло всего лишь двенадцать лет… Я…», – он не смог даже про себя договорить фразу и резким движением зачесал челку на лоб.

– Все будет хорошо, я обещаю, – голос не дрогнул, он мысленно поблагодарил себя за это. Еще не хватало, чтобы Галла все поняла. – Пуск?

Он внимательно посмотрел в глаза жене. Этот взгляд, полный ужаса и страдания, которые разве что может испытать животное перед смертью, преследовал Кирилл всю оставшуюся жизнь.

Замдиректора быстро вдавил кнопку. Раздался оглушительный треск. Тут же погас свет.

6. Кома | 13 мая 2031 год | остров Русский

В лаборатории стояла кромешная тьма и тишина. Ее, казалось, можно было зачерпнуть ладонями. Кирилла овладел ужас.

– Галла, —позвал мужчина. Ответа не последовало.

Галла до дрожи в коленках боялась темноты, в сумочке всегда носила фонарик и даже, когда на ночь оставалась одна, включала ночник. Если бы она сейчас была в состоянии отозваться – уже верещала бы, как недорезанный поросенок: включи свет, свет включи. Но Галла молчала и на зов мужа не откликалась.

Единственное, что хотелось теперь Кириллу, никогда не включать свет, чтобы то, что произошло навеки осталось тайной. Он не грешил на местных энергетиков, он не проклинал внеплановую грозу, не обвинял себя в случившемся, он просто понимал: эту ошибку придется исправлять любой ценой. Да, он точно знал: это его ошибка. Если неудача сегодняшнего эксперимента вскроется, то не видать ему ни секретных разработок, ни заграницы, а его самого просто отдадут под суд, а затем посадят… посадят пожизненно…

Позднее Кирилл так и не смог вспомнить, что что произошло раньше – включился свет, он услышал голос Машеньки Кротовой: «Кирилл Анатольевич, вы только не пугайтесь» или почувствовал маленькую ладошку на плече.

Перед ним стояла маленькая хрупкая девушка, лицо измазано помадой, тушь потекла, волосы взъерошены, пальто все в грязи, а за ней, как и планировалось, но только в неестественной позе сидела Галла. Голова повисла на груди, одна рука свисала плетью, другая лежала на столе, ноги, немного согнутые в коленях, неуверенно опирались на пол. Глаза закрыты. Галла по-прежнему была одета в черный облегающий свитер и узкие брюки. Казалось, что женщина просто спит.

Лицо Кирилла Анатольевича исказилось ужасом. Он отодвинул Машеньку. Просто взял студентку за плечи и переставил на другое место. Никаких усилий ему для этого не потребовалось. Безмерный был в два раза больше Маши Кротовой. Двумя огромными стремительными шагами пересек то расстояние, которое отделяло его от любимой женщиной.

– Галя! Галя!!! – он продолжа выкрикивать ее имя, тряс за плечи, голос срывался на крик. Ответом ему было безвольное мотание головой. Рука сползла со стола, повисла. Нижняя губа немного отвисла, на подбородок медленно стекала слюна.

– Прекрати! – прикрикнула девушка, спохватившись, добавила: – те…

Кирилл повиновался. Он отпустил жену и отпрянул на шаг. Машенька подошла к Галине Дмитриевне, пощупала пульс, как ни странно, но он оказался практически в норме, едва ли учащенный. Машенька подошла ближе, поднесла ухо к губам – дышала Галина шумно, с похрипыванием, долгими перерывами. Окинув быстрым взглядом стол, схватила острозаточенный карандаш и молниеносным движением ткнула в безвольную руку – та вяло дернулась.

– Фонарик дайте и выключите свет.

В темноте Машенька приоткрыла Галле один глаз, другой – зрачки на свет не реагировали.

– «Скорую» вызывай… те, Кирилл Анатольевич…

Девушка положила фонарик на стол и повернулась к замдиректора.

– «Скорую»? – переспросил мужчина. Он стоял, бледный как полотно, переводил взгляд с жены на Машеньку – за всю свою недолгую жизнь девочка никогда раньше не видела в чьих-либо глазах столько ужаса. Впрочем, она вообще не видела ужаса. Она была тихим, домашним ребенком, который посвящал все свободное время учебе, а в старших классах работе.

– Да, Кирилл Анатольевич, бригаду скорой медицинской помощи, – она пожалела, что не ушла домой.

– Но я не могу! – возмутился он. – Меня посадят!

– Посадят, – только и кивнула Мария, уверенная, что именно так и будет. И, возможно, посадят не только его одного.

Они помолчали.