Телепорт

– Это ты знала, все рассчитала и не сказала! Это ты виновата! Это ты пойдешь в тюрьму, не я! Потому что я даже в страшном сне не мог представить, что у человека есть душа… Что у… у Галки есть душа! Потому что она самая черствая и бездушная баба, которую я знаю. А ты мне поверь, я знаю многих женщин. И ты мне поверь, если ты, зная, что все так сложится, не вытащишь мою жену с того света, я тебя закопаю! Я уничтожу тебя до того момента, когда ты станешь известным на весь мир физиком… А у тебя серого крысеныша данные лучше, чем у меня…. И мозги у тебя лучше работают, чем у меня в твоем возрасте, и старания больше, потому что ты делаешь для науки, а я все делал для себя. – Кирилл встал, выпрямился, поднял девушку за плечи. – И да, Марья, запомни сейчас раз и навсегда. Если ты думаешь, что я дурак и не вижу, что ты по мне с ума сходишь, то ты ошибаешься. Я тебя не люблю… Не любил, не люблю и никогда не полюблю. Ты слишком правильная и серая, чтобы тебя любили. Единственная женщина, которую я за всю свою жизнь любил, люблю и буду любить – Галка…Она! Слышишь меня, маленькая серая пигалица?

У Машеньки пропал дар речи. Она болталась в его руках, как пятилетняя девочка в руках отца, и боялась пошевелиться. Он встряхнул девушку: «Ты поняла? Отвечай!» Машенька кивнула, и в этот момент появилось ощущение некого сценария, по которому Кирилл Анатольевич проговаривал все эти фразы. Замдиректора опустил ее на пол и снова повернулся к жене. Галла за все время не пошевелилась.

– Что? Теперь? Делать? – спросил мужчина.

В голове пульсировала только одна мысль: «Кто-то должен быть сильным и адекватным. Пусть это буду я», и уже вслух Машенька добавила:

– Коньяк будете? – Это все, что ей пришло в голову, кроме единственно правильного, но неугодного ответа – «скорую» вызывать.

– Буду, если это все, что ты можешь предложить.

Девушка ничего не ответила. Она просто пошла за коньяком. Бутылка стояла в шкафу уже больше трех лет. Однажды, придя на работу, Машенька на столе обнаружила бутылку коньяка. Рядом лежали чек на сумму 240 тысяч рублей, шоколадка и записка: «Спасибо, Машенька». От кого был презент, Маша так и не узнала. Бутылку все эти годы никто не открыл – Машенька не пила принципиально, а повод кому-нибудь налить никак не выдавался. Пока она искала стопки, которые в итоге заменили обычные кружки, пока она возвращалась обратно в лабораторию, в голове нестерпимо билась одна фраза: «Я тебя не любил, не люблю и никогда не полюблю. Ты слишком правильная и серая, чтобы тебя любили». Серая… Слова эти были до слез обидны, но, к сожалению, Машенька понимала, что в них нет ни капли лжи. Даже Георгий Михайлович постоянно говорил, что нельзя быть такой правильной и серой. Однажды он даже подарил Машеньке целую корзину косметики, которая так и осталась стоять на подоконнике нераспечатанная. Позднее Некурящий презентовал правильной Машеньке машину. В ней-то серая мышка и нашла отдушину.

«Слишком серая и правильная… серая и правильная…» Машеньке был двадцать один год, и за все эти годы она даже ни разу не сказала бранного слова, не целовалась и не ходила с парнем за ручку. Георгий Михайлович был не в счет. У них просто сложились такие странные отношения, основанные на физике, термодинамике и телепортации. Более того, она всегда говорила правду и только правду. Она гордилась тем, что была правильная и всячески пестовала в себе эту черту. Она горько усмехнулась: «Кому я нужна, такая правильная… и серая».

Вернувшись в лабораторию, она нашла Кирилла Анатольевича в той же позе, что и оставила. Он вглядывался в лицо жены, надеясь распознать проблески сознания, но Галина Дмитриевна не шевелилась, грудь вздымалась нерегулярно и неравномерно.

Машенька знала, что шеф не слышал, как она вернулась, поэтому позволила себе остановиться и понаблюдать за начальницей. По ее прикидке с того момента, как Галина Дмитриевна впала в кому, прошло минут тридцать, может быть сорок. За это время, по идее, состояние должно было ухудшиться, но ничего не изменилось, значит – в ближайшие два-три часа вряд ли изменится.

– Наливай, что стоишь смотришь?

Девушка повиновалась. Она плеснула в кружку коньяк и протянула шефу.

– Себе.

– Я не пью.

– Наливай.

Машеньке снова пришлось повиноваться. Она плеснула себе в кружку коньяк и поморщилась. Кирилл выпил, девушка последовала его примеру.

– Какая гадость! – фыркнула в пустую кружку.

– Откуда ты знаешь, что это кома именно второй стадии?

– Степени…

– Да какая разница! Откуда знаешь?

– В девятом-десятом классе я собиралась поступать в медицинский. Хотела стать нейрохирургом, а в одиннадцатом резко передумала и поступила на физмат. Я много читала про нейрохирургию.

– Наливай, – он шумно поставил кружку на стол. Девушка послушно налила коньяк. – Себе. – Машенька налила и себе. Выпили залпом. – Ну так что, какие есть идеи, маленький гений?

– Никаких, Кирилл Анатольевич… Разве что «скорую» вызвать…

7. Берег | 13–14 мая 2031 год | остров Русский