Телепорт

«Интересно, как долго все это может продолжаться? Ведь я уже много-много лет нахожусь в этом подвешенном, ужасном состоянии. Как я вообще смогла это допустить? Никак не могу понять. Конечно, тогда это было просто… можно даже сказать, это было желанием выделиться, быть не как все. А что в итоге? В итоге-то что?» – нестерпимая боль пронзила все тело. Она была настолько сильной, осязаемой, а главное – непроходимой, что хотелось выть.

Галла как-то читала, что так плачет человеческая душа, на которую много-много лет не обращали внимания. Да, это впервые в голос рыдала ее душа. Так сильно, так страстно, неостановимо, что казалось, ничего невозможно исправить, эта боль никогда не пройдет. Вдруг ей вспомнился тот момент из глубокого детства, когда она случайно споткнулась о собаку и пролила на себя кастрюлю кипятка. Вспомнилось, как, не понимая происходящего, она маленькой девочкой вместе со сваренной кожей отрывала спортивные штаны и футболку, как выла, когда мама поливала ее из ковшика холодной водой на морозе, как рыдала, когда приехала «скорая» и умоляла врачей убить, убить ее, чтобы не было так нестерпимо больно.

Тогда никто ее не убил, сделали два укола в ягодицу. Боль утихла, но немного, чтобы дать памяти возможность запечатлеть и другие воспоминания. Мама с папой провожали ее взглядом, а она кричала, чтобы они ее не бросали, что они больше никогда не увидятся. И она действительно так думала… Она ждала смерти. Дальше были несколько операций одна за другой, больничная палата, бесконечные перевязки и фраза «ожог 30 процентов кожного покрова, как же вы так за ребенком не уследили».

Так вот теперь, спустя двадцать лет это была та самая страшная нестерпимая боль. Галлу раздирало на части и хотелось только одного – умереть, чтобы никогда больше не чувствовать этого. Время шло. Спасительного укола не было. Боль не прекращалась. Она нарастала, нарастала, нарастала… Она становилась все нестерпимее, все ужаснее, и Галла кричала! Кричала долго, в голос. Никогда в жизни она не кричала так неистово, так сильно, так безнадежно. Если бы только Галла точно знала, что ее никто не слышит. Она одна во всем мире. Она упала на холодную, сырую землю, и только в момент, когда колени коснулись поверхности, поняла: «Я же абсолютно голая». Теперь в ней бились две мысли: «Зачем я убила свою душу… Я абсолютно голая».

Как долго она пролежала на холодной земле, обдуваемая сильным северным ветром, Галла не знала. Наверное, это была вечность. Ведь не может же быть такое, что человек целую вечность умирал, не умер и остался жить там, где нет ему места. «Интересно, а если бы на моем месте оказался Кирилл, он бы так же лежал? – эта мысль заставила ее встать и осмотреться. – Где я?» Она находилась на берегу Японского моря, на небольшом скалистом выступе, где уже многие годы стоит здание ДВО РАН. Однако никакого здания поблизости и в помине не было. Перед Галлой распростерлось бушующее море, слева и справа отвесные скалы, позади – густой лес. Это был остров, который она знала, как свои пять пальцев, но это был другой остров, тот, на который не ступала нога человека.

Галла медленно побрела к берегу. Холодные капли дождя били наотмашь по лицу и телу. С ног сбивал сильный холодный ветер. Ноги ступали в холодную, размякшую от проливных дождей грязь. Черные волосы путались. Сперва ей было очень холодно. Сильная дрожь пробивала все тело. Постепенно ощущение холода ушло, дождь перестал приносить дискомфорт. Подходя к берегу, она чувствовала себя нормально. Шаг за шагом вошла в беспокойную воду и легла на волны. Они бережно качали ее тело в нескольких метрах от берега, не рискуя унести в открытое море. Волны уверенно погружали ее в морскую пучину, руки и ноги путались в водорослях, но она не задыхалась, грудь не сдавливало от недостатка воздуха.

Минута шла за минутой, час за часом, а Галла все лежала на волнах. Постепенно шторм успокаивался, волны становились все ниже. Вскоре ее прибило к берегу. Несколько волн еще коснулись обнаженного тела, а потом стихли. Тучи рассеялись. Галла лежала на спине и смотрела на звездное небо. Спокойная, умиротворенная, она медленно погрузилась в глубокий сон.

Яркие лучи послеполуденного солнца заставили ее пошевелиться, открыть глаза. Чистое голубое небо. Чайки, громко переговаривающиеся между собой, гуляли по берегу, выбирая себе самые вкусные деликатесы, оставленные морем после шторма.

Галла села. Несколько чаек, испугавшись, взметнулись в воздух. Покружив над головой, сели на берег чуть поодаль, вернулись к своему пиршеству.