Телепорт

– Кирилл Анатольевич, я все понимаю, но это кома… Точнее сказать, я думаю, что Галина Дмитриевна впала в кому. Вероятно, это кома второй степени. Во всяком случае, очень на то похоже. Люди без медицинского вмешательства из комы не выходят… – последовала продолжительная пауза, Машенька надеялась услышать от босса хоть что-то вразумительное. Однако Кирилл Анатольевич молчал. – Они со временем умирают, – закончила мысль Машенька.

– Нет! Она не может умереть! – упрямо покачал головой мужчина.

Он еще раз подошел к жене и встряхнул ее за плечи, но ничего не случилось. Он тряс ее долго, Машенька стояла поодаль и наблюдала за немой сценой насилия. Никак иначе назвать действия Кирилла Анатольевича она не могла. Девушка не знала, что делать, как реагировать на случившееся. Конечно, она много думала о душе человека, о невозможности ее телепортации, об отсутствии в душе атомов, на которые ее можно было бы разложить. Но при этом Машенька Кротова никогда не размышляла о том, что случится, если вдруг попробовать перенести человека из точки «а» в точку «бэ». Все ее изыскания были исключительно теоретические. Она даже представить не могла, что это однажды произойдет. И теперь, когда все случилось, что следует предпринять для спасения бессмертной души академика Викторовой, выпускница федерального вуза не знала.

Что дальше? Если вызывать «скорую», то Кирилла Анатольевича посадят, тут к гадалке не ходи. Да и ей мало не покажется: знала, но не предупредила. «Понятно, Безмерному лабораторию и за колючей проволокой сделают и охранника приставят, чтоб не самовольничал, – размышляла девушка, – а вот я останусь без научной практики… Не исключено, что навсегда…»

Пока Машенька думала, Кирилл потихоньку приходил в себя. Он перестал трясти супругу, аккуратно подняв ее на руки, перенес на небольшой кожаный диванчик, который многие годы служил местом отдыха в лаборатории. Здесь же периодически собирались «подземные жители» и курили кальян, хотя по технике безопасности это было строжайше запрещено. Теперь же здесь без сознания лежала Галина Дмитриевна Викторова, а рядом на полу сидел Кирилл Анатольевич Безмерный. Сидел молча. Сидел, осознавая собственное бессилие.

Машенька стояла в стороне и наблюдала за замдиректора и начальницей. Ее переполняла нежность. Все пять лет, которые она знала Кирилла Анатольевича – это был сильный красивый мужчина, с его лица никогда не сходила насмешка. Он даже жене признавался в любви с долей иронии. Теперь перед ней предстал живой человек с настоящими эмоциями, а не нарисованной застывшей маской. Хотелось подойти, обнять его и сказать: мы справимся. Мы вытащим ее с того света.

Маша сделала уже шаг, чтобы так и поступить, но остановилась. А не лучше ли все оставить, как есть? Галину Дмитриевну вытащить фактически невозможно. И не потому что они не смогут, а потому что не понятно откуда. Георгий Михайлович несколько раз пробовал просчитать варианты, куда может угодить душа в случае, если тело разложить на атомы, но все было безрезультатно. И теперь этот вопрос казался таким неподъемным, что даже думать о нем не хотелось.

С другой стороны, кто сказал, что запуск машины был идеей Кирилла Анатольевича?.. А если так, то никого не посадят, главное – вовремя доложить… Ну а дальше… «А дальше видно будет», – одернула себя размечтавшаяся Машенька. Она еще раз взглянула на Кирилла Анатольевича. Жалость сковала сердце.

Кто-то в этой непростой ситуации должен быть сильным и адекватным и, видимо, такой придется быть ей. Машенька набрала полную грудь воздуха, выдохнула и усилием воли взяла себя в руки.

– Кирилл Анатольевич, ну, будет, – потрепала девушка шефа по плечу. – Слезами горю не поможешь. Хватит заниматься самобичеванием. Нужно вызывать «скорую».

Замдиректора ничего не ответил, даже не шелохнулся. Машенька сильнее потрепала его по плечу.

– Кирилл Анатольевич! Вставайте! Нельзя так сидеть и ничего не делать! – подумав, добавила. – Это не эффективно!.. Вы так не поможете Галине Дмитриевне.

Ответом ей была тишина.

– Я понимаю: вам тяжело… – Машенька села с ним рядом на пол, обняла за плечи, точнее приобняла, насколько хватило кукольных ручек. – Будет вам, Кирилл Анатольевич. Конечно, тяжело, но вы-то в этом не виноваты…

Он механически повернул голову, посмотрел на нее налитыми кровью глазами. В них плясали самые настоящие черти. Машенька испугалась и отпрянула.

– Не виноват? Не виноват, говоришь! Да! Я не виноват! – лицо его исказила гримаса боли и ужаса. – Да, я не виноват! Виновата ты!

Лицо девушки вытянулось от изумления.