Телевидение

Женщина сидела, распластавшись, на кушетке - фактически на той самой кушетке, которую сейчас занимал Фартинг, - её таз непристойно выдвинулся вперёд. Эта преднамеренная поза не скрывала розовых складок её половых органов, выбившихся из гнезда обильных лобковых волос. Кончик её указательного пальца словно вдавливался в выступ клитора. Но более важными были великолепные обнажённые груди - наверняка, не самые маленькие - с сосками, торчащими, как розовые ручки шкафа. Фартинг мог бы выть на соседнее фото, на котором была изображена та же женщина от середины бедра до шеи, лежащая с выгнутой спиной. Даже эта нецифровая фототехнология была достаточно резкой, чтобы Фартинг мог легко увидеть сгустки спермы длиной в фут, размазанные по её животу и груди.

"Это ДОЛЖНО быть дело рук дяди Элдреда. Добра тебе, дядя! Это действительно ты полил её из шланга?!"

Теперь Фартинг с некоторым ускоренным волнением заметил, насколько толстым был альбом, и вуайерист в нём фактически признал, что это самое интересное, что случалось с ним за долгое время. На каждом развороте предлагалось несколько новых дам, почти все обнажённые и почти все ужасно привлекательные.

"Это как Hustler в старые времена", - подумал Фартинг.

Альбом ясно продемонстрировал, что дядя Элдред был всеобъемлющим в своих вкусах. Перед камерой его дяди позировали женщины всех форм и размеров, от миниатюрных до полных, с маленькой грудью и с огромной грудью, высокие и низкие. Было несколько кадров каждой девушки, и довольно часто один кадр был посвящён показу спермы Элдреда, брызнувшей на какую-то часть женского тела.

"Одна обконченная „киска“ за другой", - подумал он.

Таково было проклятие очень многих одиноких людей, которых больше не коснулись пережитки юности. Фартинг был очарован этим альбомом. Это казалось намного более интересным, чем типичное интернет-порно; это казалось более реальным, потому что женщины воспользовались своей наготой для дяди Элдреда в этой самой комнате.

"Элдред точно знал, как сделать так, чтобы его одинокая старость не прошла зря..."

У многих девушек была боковая фотография её рта в нерешительном процессе фелляции, а также показанный пенис мог принадлежать только дяде Элдреду.

"Домашняя порнуха, лучше этого не придумаешь", - заключил Фартинг.

Энтузиазм, вызванный открытием альбома, помешал Фартингу признать, что его жизнь была и есть особенно скучная и неудовлетворённая. Но такие вещи, как эта, дали ему немного искры, которую он нашёл бодрящей. Восхитительные образы - десятки и десятки - заставили его потерять счёт времени. Каждый раз, когда он решал убрать альбом, следующая девушка настаивала на том, чтобы он не спускал с неё глаз. Одна за другой. Каждый подъём следующей картонной страницы заставлял его сердце биться чаще и напрягал ниже пояса до такой степени, что он думал, что потерял себя. Примерно в середине альбома он даже нашёл Бернис, барменшу. Только намного моложе. Она ухмылялась волчьей ухмылкой, показывая фигуру в виде песочных часов, когда её руки поднимали большие груди. На следующей фотографии был показан истощённый член, безвольно лежащий на упомянутых грудях, обильно рассеявший свои семенные продукты по всему грудному ландшафту.

"Чёрт, дядя Элдред! - Фартинг задумался. - Ты просто порнозвезда..."

Фартинг потратил немного времени, задаваясь вопросом, кем были эти женщины в схеме вещей? Проститутки, конечно, все с прицелом на сговорчивого старого богача. Фартинг ухмыльнулся, глядя на фотографию Элдреда в рамке.

"Всего наилучшего праху твоему, дядя Элдред..."

Когда альбом, наконец, отвлёк его внимание, он увидел, что сейчас девять часов вечера. Вот как был поглощён Фартинг. Прошёл весь день, и теперь наступила ночь, и его лицо погрузилось в эти очаровательно непристойные образы. Он сунул альбом под кофейный столик (без сомнения, для последующего изучения). Да, было уже поздно, но не слишком поздно, чтобы выпить в баре перед сном.

* * *

Хор сверчков приятно запульсировал, когда Фартинг вышел из трейлера. Это был яркий лунный вечер; вдалеке ухнула сова. Трейлерный парк простирался в безмятежном уединении - это сильно отличалось от его парка во Флориде. Вдоль дороги тянулись ряды трейлеров с тепло освещёнными окнами. Стояла гробовая тишина. Но когда он шёл по Четвёртой улице, мимо проехала роскошная машина, развернулась и поехала в противоположном направлении. Фартинг заметил на обороте слово Ferrari; более того, когда она полностью пересекла улицу, она, казалось, замедлилась, а затем остановилась прямо перед его трейлером.

"Какого хрена здесь происходит всё это дерьмо со спортивными автомобилями?"

Такой автомобиль стоит целое состояние, как и Lamborghini. Фартинг остался там же, где и стоял, глядя в ответ. В итоге машина отъехала и исчезла.

Десятиминутная неторопливая прогулка привела его в город и в паб "МэттШоу". Несколько автомобилей были припаркованы перед входом, и можно было услышать небольшую музыку, а также негромкие разговоры в баре. Никто даже не взглянул на него, когда он вошёл; за разными столами сидело несколько посетителей.